Юрий Комаров, publizist.ru, 1 октября
В последнее время наблюдается явное усиление давления т.н. партии РКМП (Россия, Которую Мы Потеряли; она же партия Французской булки; она же наиболее агрессивная часть РПЦ; она же монархическая партия и т.п.). Люди, которые истово желают вернуть все в богоспасаемый 1913 год, с понятным и светлым, "правильным" устройством общества. В начале 2017 флагманом этого движения, безусловно, стала РПЦ (вернуть Исаакий, усиливать присутствие в школе и так далее). Однако не стоит рассматривать эту тенденцию только лишь как результат ролевых игр некоторых личностей, свихнувшихся на антикоммунизме или лелеющих мысли о передаваемых по наследству титулах. Есть и объективные причины. Россия исторически почти всегда была местом, в котором общественный продукт добывался с особым трудом. В аграрную эпоху естественным препятствием на пути развития стоял климат: у нас все растет медленно, выход маленький. Постоянная борьба за выживание в борьбе со снегами и медведями. С началом промышленной революции и развитием производственной кооперации к климату (все надо отапливать и освещать длинными холодными ночами) прибавился фактор увеличенных расстояний. Конечно, промышленность развивалась очагами, однако все равно значительная часть ресурсов добывалась в стороне от тех мест, в которых жило достаточно населения, способного их обработать и выдать товар. Здесь же кроется и начало "экспортного проклятия": ресурсы везти далеко, поэтому есть соблазн быстро сдать их на границе за валюту. Освобождением от векового ледяного проклятия явилась подлинная научно-техническая революция XX века. Совместив техники централизованного государства (как единственно объективно возможного на таких обширных и суровых территориях) с научным подходом к осуществлению деятельности, большевики добились подлинного чуд. К своему расцвету СССР прочно занимал второе место в мир по производимому продукту, при этом постоянно снижая эксплуатацию собственного населения. Если рассматривать этот феномен как часть протяженной мировой истории, то, безусловно, мы увидим пример одного из наиболее быстрых и масштабных преобразований экономики в лучшую сторону. Особенно важно отметить, этот рост стал достигаться не перенапряжением всех ресурсов, в том числе и человеческих ("не доедим, но вывезем"), а планомерной работой, прежде всего в самых передовых отраслях. Страна перестала критически зависеть от погоды и своих же огромных просторов, с помощью науки и знаний опережая конкурентов в мировой борьбе за выживание. Оставляя в стороне все перипетии краха Советского государства, посмотрим, что мы имеем сейчас. По общесредним показателям Россия теперь является типичной страной третьего мира. Где в силу ее размеров и доставшихся от прежней цивилизации очагов передового производства и отчасти науки пока еще можно заниматься современным производством, но в очень скромных масштабах. Безусловно, для объективности надо отметить, что в некоторых ключевых моментах наше государство по-прежнему занимает Олимп: это производство многих видов оружия, ядерные технологии, космос. Однако объем производимого этими отраслями продукта, ограниченный весьма узкими нишами его применения, не дает права говорить об этих отраслях как о базисе экономики. Основой российской экономики является экспорт ресурсов и продуктов низкого передела (углеводороды, пшеница, металлы)… Теперь про растущее давления Партии французской булки. Сами того не ведая, ее адепты стремятся осуществить главный марксистский принцип: привести производственные отношения в соответствие с производительными силами. Той экономике, которая у нас сложилась сейчас и которую власть менять не хочет, не нужны все эти социальные конструкты: низовая демократия, высокий уровень образования, система поощрения производительного труда, социальные гарантии, основанные на расширенном производстве. Ныне существующая экономика Россия стремится к другой точке равновесия, а именно к тому самому пресловутому 1913 году. Архаичная экономика позволяет развивать некоторые очаги потребления полного набора благ (имперский Петербург тогда – и собянинская Москва сейчас) при запустении большинства регионов. В такой экономике не может быть иной формы общественного устройства, кроме феодально-сословного или квази-сословного (когда формально сословий нет, но по факту – есть). Таким образом архаизация, клерикализация и прочая деградация социальной материи в нашем современной государстве есть объективная необходимость уравновесить располагаемый ресурс с практиками по его управлению. И без решения по изменению экономической ситуации в целом (не путем "таргетирования инфляции" и прочего точечного руковождения, а в глобальном плане), РКМП все сильнее будет стучать в наши двери, как наиболее логичная модель нашего устройства. Иными словами, как бы некоторые передовые представители руководства ни пытались заставить страну убежать от себя, она все равно сама себя догонит. Ибо при примитивно-сырьевом экономическом базисе иной политической надстройки, чем феодально-клерикальная, не может быть. |