Александр ПАВЛОВ, "Совершенно секретно", 6 октября

Авантюрности моей натуры вполне хватило на то, чтобы сразу согласиться на поездку в Иран, вопреки реакции моих знакомых в тональности "Ты в своем уме? Там же все непонятно, строгие нравы, много лет изоляции, почти нет туристов". Все правда, но я ни разу не пожалел о том, что побывал в прекрасном удивительном и не похожем ни на что Иране. Я летел в командировку, никак не связанную с журналистикой, но не удержался и вспомнил о своей первой и основной профессии. Не претендую на звание искушенного востоковеда, поэтому просто поделюсь впечатлениями, мыслями, эмоциями.

Чужой монастырь
Аэропорт Тегерана имени Имама Хомейни – стандартный терминальный комплекс с блеклой и эклектичной рекламой каких-то иранских компаний. Потом я понял, что иранский уклад жизни подразумевает некую сдержанность агитпропа – как идеологического, так и коммерческого. Быстрый проход границы – никаких вопросов, вежливое Welcome to Iran. Визу нам поставили еще в посольстве. Получить разрешение на въезд за 70 евро можно и непосредственно в аэропорте – группа россиян, летевших в том же самолете, так и сделала. Желательная опция при этом – дать номер телефона кого-то, кто знает вас в Иране. Впрочем, и это не обязательно. Каких-то "зеленых" или "красных" коридоров на таможне я не разглядел. Никто не изъявил желания проверить мой багаж, две таможенницы в черных форменных хиджабах даже не взглянули в мою сторону.
Успел прочитать объявление на английском с настоятельной просьбой соблюдать исламский стиль одежды. Моя юная коллега Таня еще в самолете замысловато разместила на голове довольно яркий платок и застегнула летний плащик на все пуговицы. Некоторые сомнения у меня вызывали ее обтягивающие светлые джинсы, но выяснилось, что для приезжих это допустимая вольность.
Сразу скажу о дресс-коде в Иране. Особенно он строг для женщин. Головной платок обязателен даже для иностранок. Длинные рукава, колени, прикрытые плащом (в Иране он называется "манто"). Никаких юбок – брюки, джинсы. Закрытая обувь. Можно кроссовки. Это нужно просто принять и все! И не стоит критиковать или капризничать по этому поводу. Другая культура. Другой порядок, пусть и привнесенный Исламской революцией 1979 года (при шахе все было гораздо свободнее, если не сказать больше). В общем, поступай в Риме как римляне или, в нашем русском варианте, не лезь в чужой монастырь со своим уставом. Тем более, за нарушениями в форме одежды следит многочисленное полицейское спецподразделение, состоящее из агентов в штатском. Об этом нам сказали сами иранцы, научившиеся определять спецагентов из "полиции нравов" по каким-то известным им одним признакам.
Кстати, иранские женщины умудряются быть большими модницами. Большинство конечно ходят в ортодоксальных черных накидках – чадрах, закрывающих их с головы до ног, только лицо открыто. Но очень много иранок, формально следуя правилам, одеваются очень стильно, показывая из-под изысканно наброшенного (именно наброшенного) платка или шарфа модную прическу и макияж, экспериментируют с цветами, знают толк в мировых брендах и тенденциях моды. В разнообразии аксессуаров – очков, поясов, женских сумок – им нет равных. Это какая-то дань вековым традициям персидской роскоши. Роскоши, но отнюдь не безвкусицы.
Иранки – настоящие красавицы. И ради красоты они готовы идти на жертвы. Я очень удивлялся, часто видя на улицах женщин с пластырными повязками на носах. Потом мне объяснили, что пластическая хирургия в Иране немыслимо популярна и на операции иранки старательно выкраивают по несколько тысяч долларов из семейных бюджетов. Учитывая, что многоженство не практикуется, мужья охотно соглашаются на капризы любимых.

Фатальный трафик
С первого взгляда столица Ирана показалась скоплением однообразных домов разной этажности – по крайней мере так это выглядело ночью из окна такси в неярком уличном освещении. Из этой ночной поездки запомнилась только знаменитая башня Азади, построенная к 2500-летию Персидской империи в 1971 году. Это один из символов Тегерана.
Тегеранское разнообразие и краски стали различимы солнечным утром при выходе из гостиницы. На момент поездки гостиничный интернет-сервис booking.com выдал нам всего четыре варианта размещения в семнадцатимиллионном Тегеране. Три гостиницы не подходили по своему местоположению, и мы забронировали номера в самом, наверное, дорогом, но расположенном в центре отеле Espinas. Сингл – 280 долларов. Благо, нашему работодателю это было вполне по карману. О престижности гостиницы свидетельствовали и многочисленные фотографии знаменитостей, когда-то останавливавшихся здесь. Я запомнил только министров иностранных дел России и Германии Сергея Лаврова и Франка-Вальтера Штайнмайера. На самом деле, гостиниц в иранской столице великое множество и по вполне подъемным ценам. Но через мировые системы бронирования они не доступны – их нужно искать разрозненным образом в Интернете, списываться по электронной почте и напрямую получать подтверждение.
К слову, об иранском Интернете. Он работает не важно и не везде. Некоторые социальные сети запрещены. "Фейсбука" мне точно не хватало – уж очень распирало поделиться там впечатлениями. Viber и Skype, впрочем, были вполне доступны.
Повторю, утром Тегеран мне представился совсем другим – ярким и разнообразным. В чем-то – типично восточным, в чем-то – даже европейским. Мегаполис с толпами людей на улицах, немыслимый трафик. Трафик – это особый разговор. Правила иранские водители не соблюдают вовсе. Это факт. Такой вариант местного фатализма. Живя в Китае, мне казалось, что ничего более нелогичного и негуманного, чем китайская манера езды, быть не может. Как выяснилось, может – в Иране. Пешеход как класс там не существует. Ни знак "стоп" – на фарси и английском, ни "зебра", ни даже красный сигнал светофора не заставят иранского водителя пропустить вас. Вас будут давить с невозмутимым лицом. Я пробовал экспериментировать, остановившись на переходе. Нервы не выдержали в двадцати сантиметрах от капота несущейся на меня машины. Такой прыгучести не замечал в себе даже в юности.
Машин в Иране очень много. В основном, это бюджетные варианты нескольких модификаций Peugeot старых моделей, выпускаемые по лицензии. На базе того же французского автобренда выпускается и иранский Samand. Цена в примерно десять тысяч долларов вполне обеспечивает ему звание народного автомобиля. Привозных авто мало. На них ездят представители крупного бизнеса. Как-то за нами прислали Land Cruiser последней модели. В нашей гостинице гуляла богатая иранская свадьба, и все два дня у центрального входа стоял украшенный гирляндами Porsche Cayenne – подарок молодым. Большинство гостей приехало на новых "Мерседесах" – "эсках". Кстати, женщины и мужчины праздновали отдельно – в разделенном стеной зале гостиничного ресторана.
Еще пара слов по гендерному вопросу. В метро – отдельные вагоны для женщин, отдельные – для мужчин и семейных пар. Городские автобусы также имеют два отделения по тому же принципу. На курортном острове Киш – раздельные пляжи для мужчин и женщин. В любом иранском аэропорте есть отдельный проход для женщин в сектор проверки авиационной безопасности.

Немного о шопинге
В Иране используется модифицированный вариант арабского алфавита. Цифры – не арабские, и приезжим неплохо бы было научиться в них разбираться. Иначе посещение магазинов будет проблемой. Государственная валюта – реал, но цены очень часто обозначены в туманах, так удобнее. 1 туман – 10 реалов.
Несколько слов о шопинге. Что покупать – понятно. Красивая медная посуда с ручным традиционным орнаментом, изделия из золота и серебра, знаменитые ковры (покупая их, нужно взять с собой разбирающегося иранца, чтобы различить ручную работу от ковров, изготовленных машинным способом) – все это аутентичные иранские ремесла и сделано качественно и со вкусом. Еще – сладости, которыми славится Иран. Не только типично восточные с абсолютно неизвестными названиями, многие – с вкрапленными тонкими палочками дорогого шафрана, но и фабричный шоколад в красивых дизайнерских коробках.

Иранцы
Я не в обиде на резвых иранских водителей. Их поведение вполне извиняет приветливость и радушие иранцев в целом. Я думаю, дело не в усталости от изоляции и санкций, не в желании скорее и полноправно вернуться в мировую семью. Хотя, и в этом тоже и можно вспомнить самого, наверное, цитируемого в мире перса – Омара Хайяма: "благородство страданием, друг, рождено…". Но дело в другом. Просто – они такие, иранцы. Они искренне рады гостям, искренне хотят показать свою страну с самых лучших сторон. К нам несколько раз подходили на улице люди, на сносном, а иногда на очень приличном английском, спрашивали, откуда мы, нравится ли нам Иран, даже приглашали в гости. В армянской церкви в Исфахане молодая семейная пара вежливо попросила разрешения для дочери лет восьми попрактиковаться с нами в английском. Ребенок с застенчивой улыбкой старательно выговаривал заученные в школе слова: "Do you like Iran?" – "Вам нравится Иран?". В этот момент хотелось скорее ответить: "Да, определенно, да". Там же, в Исфахане на площади Имама двое подростков попросили показать фотографии в телефоне – им хотелось увидеть другой мир хоть опосредованно, из чьих-то рук.
Приглашать в гости, даже малознакомого человека, как мне объяснил приятель-иранец, это такая форма иранской вежливости, проявление уважения и заинтересованности. По традиции, нужно три раза отказаться. Если приглашение последует в четвертый раз, его можно принимать, даже нужно – иначе сильно обидите. Тоже самое касается подарков.
При этом, иранцам не свойственна назойливость, подобострастие. Они знают себе цену. Даже торговцы в лавках не хватают вас за рукав, пытаясь что-то продать, как это часто бывает в Турции или Египте. Торговаться можно, и вам даже удастся незначительно снизить цену, но, если вы будете слишком настойчивы, продавец может просто указать на дверь.
Безопасность. В этом плане несколько журналистских поездок в горячие точки выработали во мне не подводящую до этого интуицию. В Тегеране интуиция бессовестно дрыхла – и мы спокойно ходили по ночному городу. Полицейские власти Ирана еще несколько лет назад заявили, что в стране уровень преступности – самый низкий в мире.

Великий иранский Гэтсби
Зато уровень образования в Иране – очень высокий. Уже десять лет назад количество студентов составляло десятую часть активного населения. Это один из самых впечатляющих показателей в мире. Пятая часть всех бюджетов и двадцатая часть ВВП идет на образование.
Я говорил, что иранцы с интересом смотрят в мир. Одно из самых сильных впечатлений от поездки – посещение тегеранского книжного магазина. В кассу стояла очередь! Молодые люди, по виду – студенты, читали книги прямо в магазине – для этого были предусмотрены специальные столы и стулья. Огромный отдел книг на английском языке. Подозреваю, что есть ограничения на ввоз западной литературы, но подборка книг меня порадовала – были представлены многие шедевры мировой литературы. Качественные издания по вполне доступным ценам. Из того, что полистал – "Улисс" Джойса, "По ком звонит колокол" Хемингуэя, "Великий Гэтсби" Фитцджеральда. Еще – Достоевский, Коэльо, Ремарк, Толстой, Уайльд, красочные книги для детей, среди которых вездесущий "Гарри Поттер" …

Хомейни и Хаменеи
Большинство иранцев – мусульмане. Официально страна называется "Исламская Республика Иран". А одна из основ ислама – благотворительность и добрые дела. Может поэтому иранцы так благожелательны к путешественникам?
В Иране существует определенная конфессиональная толерантность. Это при том, что официальная религия – ислам. Места в парламенте согласно Конституции, предусмотрены также для исповедующих христианство, иудаизм и зороастризм (одна из древнейших мировых религий). Парламент однопалатный и состоит из 290 депутатов, которые выбираются демократическим путем на четыре года.
Реальным главой государства является Высший руководитель. Еще его можно назвать духовным лидером. После смерти лидера Исламской революции аятоллы Мусави Хомейни в 1989 году этот пост занял аятолла Али Хаменеи. В числе его прерогатив – назначение на ключевые государственные должности. В том числе определение шести из двенадцати членов Совета стражей Конституции. Высший руководитель избирается Советом экспертов и подотчетен ему. Президент Ирана Хасан Рухани является вторым по значимости должностным лицом и гарантом Конституции.
Не буду долго вдаваться в вопросы государственного устройства Ирана – оно довольно сложное, добавлю только, что все законопроекты проверяются на соответствие исламскому праву. За этим следит Совет стражей Конституции, который может даже отменить решение парламента.
В офисах компаний, где мы побывали, на самом видном месте висят портреты имамов Хомейни и Хаменеи. Портреты лидеров висят повсюду на улицах, в магазинах, само собой – в госучреждениях. Часто встречаются изображения воинов – шахидов, погибших в ходе Ирано-иракской войны. Она продолжалась восемь лет и стала самым кровопролитным вооруженным конфликтом после Второй мировой войны. Иранская сторона потеряла полмиллиона людей. Во дворе здания большой иранской компании, пригласившей нас на переговоры, мы видели целую стелу с портретами сотрудников, отдавших жизни в той войне.
Иран продолжает оставаться ключевым геополитическим игроком в регионе. Так было всегда. Еще Ататюрк говорил, что "высокое государство Ирана, уважаемая иранская нация являются поистине чрезвычайно важным фактором в общем балансе на Востоке".

Базар и рынок по-ирански
Слова Ататюрка касаются и экономики. После снятия санкций в Иране открылись рынки для импорта из других стран. С другой стороны, и иранскому бизнесу есть что предложить миру. На всех наших деловых переговорах иранские бизнесмены не скрывали своей заинтересованности в торговле со странами СНГ. Они хотят покупать российскую сталь, украинскую пшеницу, казахстанскую руду и, в свою очередь, продавать фрукты, каспийских осетров, продукты нефтехимии.
Иранцы знамениты как умелые торговцы. Исторически в Иране сложилось целое торговое сословие – "базари". Иранский базар – замысловатая экономическая структура и одновременно совокупность людей, которые с ней связаны. Современные представители класса "базари" – образованные технократы, прекрасно разбирающиеся в тенденциях мировых рынков. Иранцы вежливо, но настойчиво убеждали нас в том, что мы и сами знаем, а именно в невозможности для постсоветского бизнеса на равных конкурировать на рынках Европы и Северной Америки и, наоборот, в перспективности Ирана. "Санкции уже не так влияют на нашу экономику. Запад ведет переговоры о больших коммерческих проектах в Иране. Но постсоветские страны, так или иначе поддерживавшие торговые отношения с Ираном все эти годы, имеют хорошие шансы для кооперации с иранскими компаниями", – заверял нас один из крупных иранских бизнесменов.
Деловой иранский этикет очень отличается от европейского. Процесс любых переговоров в офисе – это нечто среднее между деловым обедом, судя по количеству еды и напитков, которые там предлагают, и бизнес-конференцией со множеством спикеров и презентаций. То, что вечно спешащие европейцы обсудили бы за полчаса, в Иране растягивается на полдня. Не скажу, что меня это раздражало. Наоборот, было время подумать, подобрать нужные аргументы и принять правильное решение. Своеобразный восточный гандикап.
Иранцам есть чем гордиться. Тысячелетняя история и культура, уникальные памятники старины (многие из которых внесены в список ЮНЕСКО), природа, гордые гостеприимные люди с моральными ценностями, сильная экономика, хоть и пострадавшая от эмбарго, но включившая мощные механизмы импортозамещения и не только выстоявшая, но и создавшая вполне достойные жизненные стандарты для своих граждан. Я умышленно не хочу сейчас касаться рейтингов Amnesty International, иранской ядерной программы, суровых исламских законов – повторю, эта статья не политическая или экономическая аналитика, а некие путевые ощущения, пусть даже – обывательские.
И в заключение. Если вы хотите открыть для себя Иран, спрячьте подальше фобии и предубеждения. Проявите открытость и понимание, вооружитесь мыслью, что другой уклад жизни просто нужно принять. И перед вами предстанет новый, невиданный ранее мир.