Талгат Ибраев

Скандалы, сомнительные и провальные инвестиции, вопросы к законности и прозрачности – это "строки из песни" про ФНБ "Самрук-Казына". Отсутствие реформирования, весьма странная "трансформация", прокручивание миллиардов через коммерческие банки, разнузданная благотворительность – тоже оттуда. Притом, что каждый год на "Самрук-Казыну" обрушиваются тонны аргументированной критики, фонд не подвергается никаким изменения, формируя, практически, второе "экономическое" правительство и второй казахстанский бюджет. Возможно, наличие подобной махины становится роскошью в кризисные годы?

Затрагивая деятельность ФНБ "Самрук-Казына" (СК), довольно легко впечатлиться и испугаться. Это наши недра, нефть, газ, металлургия, уран. Наши коммуникации и связь, терминалы, порты, воздушные гавани, энергетика, и еще сотни мелких и крупных компаний. Пошатнуть такой колосс, собранный под одной крышей, кажется почти кощунством. На самом же деле, даже опытные экономисты не всегда отделяют мух от котлет, а группу компаний фонда от собственно управляющего ими холдинга. И если КТЖ, КМГ, Казпочта, Эйр Астана и прочие гиганты Казахстану нужны как воздух, то управляющая ими структура ввиду ее неэффективности давно находится под вопросом. Более того, многие крупные компании, находящиеся в ведении аппарата СК, под его чутким руководством демонстрируют снижение показателей, убытки и долги. Да и политику самого холдинга нельзя назвать понятной, эффективной и прозрачной.

На всем протяжении достаточно долгой по меркам независимой страны истории СК его сопровождали скандалы. О наиболее громком до сих пор "стесняются" говорить вслух – речь идет о событиях в Жанаозене в декабре 2011 года. Как известно, тогда погибло 14 человек и еще десятки были приговорены к различным срокам заключения. Не снимая вины с уволенных к тому времени рабочих и полицейских, превысивших полномочия, можно констатировать: в случившемся есть и немалая доля ответственности руководства СК, которому принадлежит КазМунайГаз и ее структура ОзенМунайГаз. Для следивших за ситуацией 2011 года, было ясно, что обстановка на ОМГ накалялась много месяцев, и какие резоны не позволили менеджменту СК своевременно потушить пожар, не понятно и по сей день.

Многим памятен так же многолетний фарс с так называемыми институтами развития, которых в структуре СК было около десятка. В эти дорогие игрушки вбухали огромные бюджетные средства, предполагая, что институты в самом деле начнут кого-то развивать. Еще в 2010 году глава Счетного комитета Омархан Оксикбаев огласил результаты проверки деятельности только двух из институтов, показавшие, что из 121 проекта, профинансированных государственными деньгами, заработали лишь пять. Общий убыток от деятельности институтов специалисты Счетного комитета оценили в 25,5 миллиарда тенге, при этом государство не дополучило порядка 11 миллиардов тенге, ранее запланированных в виде прибыли от профинансированных проектов. В дальнейшем СК благополучно избавилось от "институтов развития", но возместить убытки никто и не попытался.

Точно так же можно припомнить массу проектов СК, окончившихся полным пшиком и безвозвратной потерей бюджетных средств. Одна только любимая "дочка" фонда – КазМунайГаз оставила в Европе жирный след из брошенных вложений и фиаско. КМГ, бросив на произвол судьбы три казахстанских НПЗ, пыталась вломиться в Европу через нефтегазовые проекты (НПЗ, сети заправок и т.д.) в Литве, Грузии, Украине, Румынии. Все они завершились провалом и потерей вложенных средств. Напоследок КМГ оконфузилась вообще капитально, в этом году продав контрольный пакет акций бывшей компании "Ромпетрол", куда вложила не менее 4 млрд долларов. Дело в том, что на имущество "экс-Ромпетрол" наложили секвестр по обвинению в преступных махинациях, а коль скоро, КМГ прибыли из актива за несколько лет владения так и не извлекла, пришлось срочно продать половину компании китайцам, и как показывают осведомленные источники, с ощутимым убытком.

На сегодня КМГ имеет 18 млрд долларов долга. Чтобы внести понимание – КМГ очень крупная компания по казахстанским меркам. Более того, в нефтегазовом комплексе страны она крупнейшая, и от ее эффективной деятельности, без всяких красивых слов, зависят сотни тысяч человек. Рабочие и специалисты месторождений, НПЗ, других предприятий сектора, члены их семей, школы, больницы, детские сады – огромный социальный пласт, поставленный под угрозу из-за неуемных аппетитов и управления "по-самруковски". Итак, согласно данным СК, в состав группы компаний КМГ входит 201 компания. КМГ добывает 28% от общего объема нефти и газоконденсата в Казахстане и 16% – природного и попутного газа. Обеспечивает 65% транспортировки нефти магистральными нефтепроводами, 77% транспортировки нефти танкерами из порта Актау, а также 95% транспортировки природного газа по магистральным газопроводам. Кроме того, осуществляет переработку 87% казахстанской нефти с долей розничного рынка нефтепродуктов в 17%. Добавим, что в структуре внешнего долга фонда 59% приходится на КМГ, 18% – на КТЖ, 9% – на фонд, остальное – на другие компании группы.

Про КТЖ скажем ниже, а пока стоит задаться вопросом: куда смотрело руководство СК, позволяя возникнуть долгам такой суперприбыльной "дочки", как КМГ? Чем занимались широко разрекламированные, наверняка, дорого купленные "иностранные топ-менеджеры" и "иностранные независимые директора", которых в СК и его "родственницах" теперь чуть ли не половина? Вероятно, сочиняли "Трансформацию", пока КМГ копила провалы и долги, отягощая и так непростое экономическое положение Казахстана. Что за фрукт эта "Трансформация", придется объяснить отдельно, хотя логике инициатива не очень-то поддается. Кстати, в какую именно сумму обходятся нашей стране "умные" иностранцы, в СК не говорят, пользуясь невнятным законодательством. Невнятность позволяет фонду при необходимости упирать на убойный аргумент: дескать, СК – частный холдинг, со всеми вытекающими – коммерческой тайной зарплат и бонусов, например. Но когда дело доходит до поддержания штанов, бюджет Казахстана и все привилегии, положенные холдингу государственному, всегда к услугам. За непомерные затраты, опять кстати, и раздутый аппарат СК критиковал не кто-нибудь, а президент Назарбаев, но насколько были выполнены его указания, сказать трудно из-за тотальной непрозрачности.

Теперь о "Казахстан Темир Жолы" – компании тоже не маленькой, и тоже ввергнутой в долги. Прошлый год якобы модернизированная, по заверениям руководства СК, КТЖ закончила почти с 300 млрд тенге убытков, а ее общий долг составляет 6 млрд долларов. На сегодня КТЖ фактически неликвидна, что заставляет вспомнить о жутких 90-х, после которых обанкротившуюся железную дорогу долго и дорого спасали. Выходит, что управление ФНБ свело на нет все усилия государства, вновь поставив на грань краха одну из ведущих транспортных компаний РК и абсолютного монополиста в своей сфере.

Наконец, в последние годы фонд выдал несколько телодвижений, говорящих о полном отрыве от реальности – одним из них стала приватизация буквально сотен "дочек-внучек". В прошлом году президент упрекнул главу ФНБ Умирзака Шукеева в том, что СК наплодил огромное количество "родичей". В ответ Шукеев отчитался о "работе над ошибками", заявив следующее. По информации Шукеева, структура холдинга насчитывала девять уровней управления, то есть в фонд входят внучатые и правнучатые компании вплоть до девятого поколения. "В рамках трансформации и приватизации мы имеем четкий план по сокращению количества уровней "дочек" до четырех. С 2013 года фонд ведет активную работу по расчистке компаний от убыточной и несвойственной деятельности, в результате чего количество компаний было сокращено с 768 до 560. В результате дальнейшей оптимизации дочерние организации в структуре КМГ планируется сократить с 206 до 75, КТЖ - с 102 до 30, Казатомпром - с 82 до 38, Самрук-Энерго - с 38 до 19. Также в рамках приватизации на уровне фонда сформировано два перечня активов к реализации: 43 крупных актива, включая IPO ведущих компаний, и 182 непрофильных актива. В итоге этой работы в структуре группы "Самрук-Казына" останется порядка 200 компаний", - сказал Умирзак Шукеев. Нет, все прекрасно, конечно. Не понятно только, с чьего позволения возникли эти девять уровней и безумное число "дочек", которые теперь надо из последних сил "сокращать". Учитывая, что Шукеев рулит СК с 2011 года, трудно переложить ответственность на кого-то другого. Хотя, возможно, "дочек" надуло ветром, и г-н Шукеев был не в курсе.

Возможно, он также не в курсе того, как идет "избавление от родни", на официальном языке именуемое очередной волной приватизации. СК передает якобы в конкурентную среду десятки компаний, согласно данным фонда "217 компаний из собственности группы ФНБ. При этом 44 из 217 компаний – крупные компании национального масштаба". Совершенно верно – это Казатомпром, КМГ, КТЖ, Казпочта, Эйр Астана и т.д., распродаваемые частями. Однако, по экспертным оценкам, еще оставшиеся прибыльными "кусочки" КТЖ, были проданы неизвестным лицам за весьма солидные деньги, в конкурентную среду так и не попав. С конкуренцией у СК вообще странно. Отечественные бизнесмены частенько жаловались на невозможность подобраться к тендерам фонда, обращали на нарушения в госзакупках внимание и депутаты. По заявлениям экспертов, ФНБ занимает 40% и более ВВП РК, что дает ему практически половину госзакупок (здесь, как и во многих других случаях, касающихся фонда, эксперты вынуждены оперировать домыслами, коль скоро, к точным данным их не подпускают). Собрав воедино все жалобы и скандалы, связанные с неэффективностью освоения средств и госзакупками, можно предположить, что до половины же государственных денег оборачивается в совершенно неподконтрольном режиме. Если говорить прямо, то в стране действует дублирующее правительство, неподотчетное даже парламенту (и через него общественности), и имеется в наличии второй госбюджет с совершенно неясными критериями доходов и расходов.

Прибыли свои СК тратит и на благотворительность, причем с таким размахом, что лучше бы оно приберегло деньги для КТЖ и КМГ – по совокупному социальному эффекту сохраненные компании дадут Казахстану гораздо больше, чем разовые акции. Для благотворительных целей при ФНБ создан фонд "Samruk-Kazyna Trust", который наряду с заботой об инвалидах и детях поддерживает чуть не два десятка спортивных организаций и тратит миллионы на заведомо имиджевые проекты.

Кстати, о доходах. На депозитах наших банков второго уровня годами циркулирует точно неустановленная, но очевидно колоссальная сумма, доверенная БВУ "Самрук-Казыной" - со всеми вытекающими отсюда последствиями. Информацию об этих гигантских перемещениях можно отслеживать лишь урывками, однако некоторые эксперты предполагают, что без депозитов СК банковская система если не рухнет, то серьезно покалечится.

Вот, допустим, сведения 2009 года, когда СК, руководимый Кайратом Келимбетовым, вовсю "спасал" от разорения ту самую банковскую систему и разных ипотечников, включая и строительные компании. "Оставшиеся Т372 млрд из Т1,08 трлн, выделенных "Самрук-Казыне" из Нацфонда, будут распределены следующим образом. Т240 млрд будет направлено на завершение строительства и предоставление новой ипотеки, а также выкуп жилья через Фонд недвижимости "Самрук-Казына". Т120 млрд зарезервировано на реализацию инвестиционных и инфраструктурных проектов. На рефинансирование ипотечных займов в 10 банков направлено Т120 млрд (ККБ, Народный, БТА, Альянс, АТФ, ЦентрКредит, Кaspi bank, Евразийский, Темирбанк и Цеснабанк). Фондом национального благосостояния "Самрук-Казына" размещено Т720 млрд в банках и финансовых организациях для финансирования стабилизационных мер в рамках антикризисной программы. В рамках стабилизации финансовой системы четыре банка получили в сумме Т476 млрд: БТА - Т212 млрд, Казком - Т120 млрд, Народный - Т120 млрд и Альянс - Т24 млрд", - сообщал Кайрат Келимбетов. Как неоднократно подчеркивали парламентарии и сам президент, далеко не все средства, выделенные тогда "на спасение", вернулись государству. Кем конкретно и с какой прибылью они были "прокручены", сказать сложно.

В 2013 году поступила скупая информация от заместителя председателя правления ФНБ "Самрук-Казына" Елены Бахмутовой о том, что на депозитах и текущих счетах казахстанских банков размещено 2 трлн тенге, принадлежащих компаниям фонда. Эксперты сделали вывод о том, что депозиты компаний ФНБ составляют примерно треть депозитов казахстанской банковской системы. В целом эта сумма равняется приблизительно 17 млрд долларов, добавим сюда около 300 млрд тенге, вложенных в казбанки с иностранным участием, а еще неустановленная сумма находится на депозитах банков-нерезидентов. Недовольные в лице одного российского банка, между прочим, горько сетовали на СК, который, по их мнению, дискриминировал росбанк при размещении депозитов – еще бы, ведь фонд для БВУ просто золотое дно, вероятно, как и наоборот.

А вот в 2015 году сам Умирзак Шукеев предоставил довольно противоречивые сведения. По его данным, на долю валютных депозитов компаний фонда приходится 7% от всех валютных депозитов в БВУ Казахстана, при этом примерно 44% вкладов холдинга были в иностранной валюте. Как это согласуется с выводом о трети объема казахстанских депозитов, приходящихся на долю фонда – не совсем ясно. Кристально ясно только то, что операции в БВУ – отдельный, совершенно не изученный общественностью сегмент деятельность "Самрук-Казыны".

По итогам печального для холдинга 2015 года в открытый доступ попал общий отчет, в котором содержится стартовая, так сказать, фраза, после которой документ уже можно не читать. "Согласно данным, консолидированная чистая прибыль Фонда составила 304,8 млрд тенге, увеличившись в сравнении с 2014 годом на 30%. Увеличение в основном связано с положительным влиянием курсовых разниц". Конец цитаты. Надо полагать, что холдинг, ворочающий львиной долей казахстанской экономики, заработал "в основном" на обрушении национальной валюты тенге? Чистый доход на переоценке валюты возник по преимуществу в НК КМГ, так как ее активы учитываются в долларах, а без "курсовой разницы" нефтегазовый сектор фонда допустил убыток. Дальше – еще интересней. Проанализировав отчет, эксперты пришли к выводу, что СК не пересмотрел кардинально инвестиционную политику, не слишком-то сократил себестоимость продукции и расходы, как предписывал президент в условиях кризиса. Есть в отчете и сведения о БВУ: фонд разместил 2.1 трлн тенге на долгий срок в банках, что составляет 11% от его активов. Как поясняется, эти средства легли в отечественные банки по средней ставке 4,53% годовых. Между тем, СК занял у БВУ 4.3 трлн тенге со средней ставкой в 6,17% годовых. Этот интересный момент дал экспертам возможность пошутить насчет ведения дел "по-самруковски": фонд берет деньги у одних банков по 6%, а отдает другим – уже под 4%, создавая себе убыток.

Подобных казусов в отчете тьма тьмущая, зато фонд начал свою "Трансформацию", по итогам которой мир должен будет содрогнуться от восторга. Данная эпопея, являющаяся очередной попыткой СК "модернизироваться", была презентована устами Умирзака Шукеева, Елены Бахмутовой и "иностранных независимых директоров". "Трансформация фонда, запуск которой был дан Главой государства, является основой развития фонда. Она усилит иммунитет компаний фонда к кризисным ситуациям. На начало программы трансформации у нашего фонда было множество очень принципиальных недостатков по сравнению с аналогичными фондами в других странах. Лучшим образцом для нас является сингапурский Temasek". Вопреки расхожему мнению, утверждают экономисты, СК вовсе не является копией Temasek и прочих аналогов зарубежья. "Сингапурские львы" и подобные структуры преимущественно сосредоточены на зарубежных инвестициях, наш же ФНБ, собрав под себя большинство прибыльных казахстанских активов, пытается управлять ими скопом. Выше мы рассмотрели, насколько неэффективными оказались и внешние инвестиции, и внутреннее управление. Однако, судя по некоторым фразам из презентации "Трансформации", в дальнейшем ФНБ собирается усилить централизованность управления группой компаний. "Мы должны будем усилить отраслевые команды в самом фонде, наделить инвесткомитеты исключительными полномочиями по реализации крупных проектов", - заявил, например, Умирзак Шукеев еще в 2014 году. Причем "трансформироваться" СК будет крайне долго – 10-15 лет, по заявлениям его руководства. Не хочется вспоминать известную поговорку про "говорящего" ишака Ходжи Насреддина и эмира, но здесь она прямо-таки напрашивается. И тут впору вернуться к основному тезису: зачем нам в условиях кризиса эдакий мастодонт, который, может, заработает эффективно, а, может, и нет? Повторимся, что прибыль ФНБ, даже в том казуистическом виде, в каком она представлена в отчете, проистекает от деятельности компаний, входящих в структуру холдинга. Нефть, газ, нефтехимия, дороги, аэропорты и даже почта – деньги для страны зарабатывают именно они. Что зарабатывает сам холдинг, ими управляющий, до сих пор неизвестно, во всяком случае, никаких данных о прибыли, полученной благодаря непосредственно усилиям аппарата фонда, предоставлено не было ни разу. А вот сведений об убытках и проколах хватает.