Талгат Ибраев

В феврале текущего года в республике начал разрабатываться очередной законопроект по уточнению республиканского бюджета. Того самого, рассчитанного на 2016-2018 годы, который с таким драматизмом принимался в парламенте в конце прошлого года. В те дни, как печально констатировали ответственные чиновники Минфина и сами парламентарии, – "Главный финансовый документ страны на грядущие три года верстается в атмосфере экономической нестабильности, когда цены на нефть упали и многие параметры нуждаются в серьезной корректировке". На практике это означало то, что в очередной раз секвестрировались или, по иному, изрядно урезались администраторы различных программ (кроме совсем уж социальных), а так же в очередной раз сокращались расходы на различное капитальное строительство. В принципе, для народных избранников это была уже довольно привычная процедура. Ведь и предыдущий бюджет, скорректированный на период 2014–2015 годов, также подразумевал сокращение бюджетных расходов страны в период низких цен на нефть и как следствие – приостановку строительство новых объектов. Тогда было решено лишь разрешить ввести в эксплуатацию уже строящиеся конструкции, а все остальное приостановить до лучших времен – то есть, до окончания кризиса.
Кстати, что касается республиканского бюджета на 2014-2015 годы, то явно будет нелишним вспомнить и то, что изначально он был сверстан с учетом цены на нефть 90 долларов за баррель. Однако, едва начался первый год его исполнения, как произошла первая ощутимая девальвация тенге. И, тем не менее, правительство оптимистично повысило прогноз стоимости нефти до 95 долларов за баррель, а также зачем-то пересчитало в сторону увеличения все ключевые показатели: рост ВВП, экспорт и импорт.
Весь этот бодрый оптимизм улетучился буквально через полгода, когда выяснилось, что заложенные прогнозы оказались полностью несостоятельными. Например, в теории, промышленность страны должна была вырасти на 2,7 процентов, однако по итогам трех кварталов она показала очередной спад на 0,2%. Ниже ожидаемых оказались темпы роста и в других отраслях, включая сельское хозяйство и торговлю. В итоге, после очередных экстренных корректировок был резко уменьшен прогноз роста ВВП, а также изрядно понижены ожидания по росту промышленности, экспорта и импорта…
Что ж, любые финансовые документы в кризисную эпоху (и бюджет страны здесь, отнюдь, не исключение), вряд ли могут считаться эталоном бодрости и жизнерадостности. И то, что полным ходом идет заморозка десятков важных проектов республиканского значения, тоже вполне объяснимо. Ведь напрашивается предположение о том, что в предыдущие, "сытые" и беспроблемные с точки зрения стоимости того же барреля нефти годы, было сделано настолько много, что можно на время взять небольшую паузу. Правда для этого, наверное, не помешало, хотя бы бегло просмотреть, как обстояло дело с реализацией этих самых проектов на практике и что с тех пор было заложено в общий фонд страны в качестве долгосрочных активов.
Итак, очередной ощутимый рост цен на "черное золото" начался во второй половине 2004 года.
"Прогноз цен на нефть все невероятнее. С упорством альпиниста они ползут вверх, порождая самые невероятные сценарии. Существует вероятность того, что цена за баррель нефти вырастет до 50 долларов в ближайшие 50 дней. Биржи в экстазе, нефтяные гиганты зарабатывают все больше денег, а экономика стран-экспортеров стремительно растет, если не сказать, жиреет. Отсюда бешеные деньги с одной стороны, а другой – резкое укрепление национальных валют... – писал в те дни в своем информационном коммюнике председатель Кембриджской энергетической исследовательской ассоциации Дэниэл Йергин.
Как выяснилось буквально через несколько месяцев, прогноз насчет 50 долларов за баррель оказался даже заниженным. Цена за бочку нефти сначала довольно уверенно преодолела сначала 70 долларовый порог, потом и вовсе достигла рубежа в сотню американских единиц. Так продолжалось до 2008 года, когда на некоторое время произошел ценовой откат, что, в принципе, особо не обеспокоило сырьевых экспортеров ни одной страны, уверенно и абсолютно верно предсказавших довольно быстрое восстановление заветного "статус-кво".
А что же творилось в экономике страны в целом, ведь налоговые поступления в бюджет от реализации очередных сотен тонн добытой нефти вроде бы поступали весьма исправно и на какой-то денежный дефицит жаловаться было просто грех?
Для начала было заявлено о провале очередной программы жилищного строительства. Существовавшие в те годы программы государственного жилищного строительства сначала самокритично признали "провалом 2007 года", а затем и "провалом 2008 года".
Как показывали данные последующих проверок и инспекций, каждый из этих годов начинался с неоднократных срывов тендеров и с повальных конфликтов между заказчиками и застройщиками. Затем к проблеме подключился лично Глава государства, но даже, несмотря на многократные критические высказывания президента, никакого прогресса, почему-то так и не было достигнуто. Будущим апогеем этой псевдо-строительной вакханалии стало падение в 2012 году одного из многоэтажных домов комплекса некогда широко разрекламированного карагандинского комплекса "Бесоба", построенного аккурат в период 2007-2008 годов. Впоследствии Госкомиссия, расследовавшая причины обрушения, установила, что все построенные дома жилкомплекса (в том числе и рухнувший) были возведены с грубейшими нарушениями всех строительных норм, после чего было принято радикальное решение об их полном демонтаже...
Весьма странная ситуация сложилась и в агропромышленном комплексе страны, на который ежегодно выделялись поистине гигантские субсидии и ради поддержания которого был принят целый ряд государственных программ – "Концепция устойчивого развития агропромышленного комплекса Республики Казахстан на 2006–2010годы", "Программа первоочередных мер по реализации Концепции устойчивого развития агропромышленного комплекса Республики Казахстан на 2006–2010 годы" и так далее… И что? Да, в общем-то ничего хорошего.
"Следует отметить, что эффективность реализации указанных документов остается достаточно низкой…", – говорилось в специальном докладе-исследовании Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК на эту тему, увидевшим свет в конце 2008 года.
"Доля промышленной переработки сельскохозяйственного сырья остается очень низкой, а готовая продукция имеет слабую конкурентоспособность, что обусловливается технологической отсталостью перерабатывающих предприятий. При этом, имеющиеся мощности переработки загружены не полностью – из-за нестабильности поставок сырья, высокой его стоимости и неоднородности качества. Так, в 2007 году имеющиеся мощности казахстанских предприятий были загружены: в переработке мяса – только на 30%, молока – на 44, растительного масла – на 70, плодоовощных культур – на 45%. Как результат – недостаточное развитие пищевого перерабатывающего сектора приводит к усилению сырьевой направленности в развитии аграрного сектора республики.
В результате, продукция, производимая на предприятиях республики, отличается более низкими потребительскими качествами по сравнению с иностранными продуктами питания. К примеру, по данным Министерства здравоохранения РК, в 2007 году 60,3% от всего объема, имевшегося на продовольственном рынке забракованного товара составила именно доля местного, казахстанского продовольствия.
Снижение инвестиционной привлекательности предприятий АПК обусловлено высоким уровнем износа оборудования и "проеданием" основных фондов. Вследствие недостаточной инвестиционной активности в данном секторе отмечаются крайне низкий уровень производительности основных производственных фондов и высокая доля физически изношенных и морально устаревших сельхозмашин и оборудования. Так, например, средний возраст парка сельхозтехники в 2007 году составил 13–14 лет, причем 70% оборудования было произведено до 1991 года…"
Ну и так далее. Заодно, судя по многочисленным публикациям в СМИ, а так же публичным выступлениям, как различных экспертов, так и самих чиновников в промышленности республики начался перекос исключительно в пользу сырьевиков. А вот все остальное, опять-таки, несмотря на какие-то декларируемые меры государственной поддержки, довольно уверенно стало приходить в полный упадок:
"При общей положительной динамике развития экономики, несмотря на высокие темпы роста обрабатывающей промышленности, наметилась тенденция снижения доли обрабатывающей промышленности в общем объеме ВВП. Так, если в 2003 году эта величина составляла 14,2%, то в 2006 году доля обрабатывающей промышленности снизилась до 11,6 процентов. В общем объеме промышленного производства доля обрабатывающей отрасли снизилась с 42,9% в 2003 году до 37% в 2006 году, а в 2007 году составила 36,7% от ВВП.
В 2007 году уровень оплаты труда превышала в добывающей промышленности в 1,6 раза, а в секторе строительства в 1,3 раза уровень оплаты труда в обрабатывающей промышленности. Это приводит к оттоку наиболее производительных трудовых ресурсов из несырьевого сектора…", – в частности говорилось на очередных парламентских слушаниях, посвященным этой крайне актуальной теме. То есть, при казалось бы общем росте экономике (за счет масштабного экспорта сырья, конечно) любая промышленность, напрямую не связанная с реализацией тех же углеводородов становилась практически не нужна. Ну, или по крайней мере – оказывалась брошенной на самотек.
В декабре 2010 года об этом в крайне резких тонах высказался Президент страны Нурсултан Назарбаев, персонально обращаясь к некоторым областным акимам:
– Ты не занимаешься развитием индустрии, – обратился Глава государства к тогдашнему акиму Атырауской области. – Деньги ежегодно выделяются до 25 миллионов тенге, все есть – промышленности нет. Нефть и газ – не твое дело, этим другие занимаются. В отношении малого и среднего бизнеса ничего не делается. Надо привлекать инвестиции, а ты этим не занимаешься…
Крепко досталось в те дни и тогдашнему акиму Акмолинской области Сергею Дьяченко, который вообще затруднился рассказать о том, как во вверенной ему области обстоят дела с производительностью труда и развитием производства в целом.
Собственно, осознание этих мало приятных фактов со стороны правительственных структур и привело в конечном итоге к появлению государственной программы форсированного индустриально-инновационного развития (ФИИР).
Первый этап программы (на реализацию которого ежегодно выделялось более 1,6 триллионов тенге), впрочем, оказался, мягко говоря, не очень. Уже при последующем "разборе полетов", выяснилось, что программа ФИИР относительно благополучно реализовывалась лишь в той части объектов, которые так или иначе были "вписаны" в непосредственную добычу и экспорт сырья, а также обслуживали этот самый сырьевой экспорт. А вот как только дело переходит к созданию мощностей, уводящих от экспортно-сырьевой направленности или мощностей импортозамещения, – эти программы начинали "тормозить" самым мистическим образом.
В итоге, на бумаге очень долгое время оставались многолетние планы "Казатомпрома" по дополнению Ульбинского завода конверсионным производством и производством топливных сборок. Как показали последующие проверки, не было построено "под ключ" не только конверсионного завода и завода тепловыделяющих сборок, но даже не удалось выявить начального этапа их строительства. Мало того, сам Ульбинский завод, который согласно планам ФИИР и должен был неуклонно прирастать новыми производствами, попал в весьма тяжелое экономическое положение – заказов и материалов для производства урановых таблеток в наличие на тот период так и не оказалось.
Затем стали плавно переносится обещания осовременить казахстанские НПЗ с их последующим выводом на стандарты ЕВРО. Так и не осуществился целый ряд проектов нефтехимической и химической промышленности. Ну и наконец, потерпела полное фиаско программа, направленная на снижение энергоемкости производства и введения мощностей альтернативной энергетики. Таким образом, в ходе первого этапа ФИИР на бумаге было реализовано 144 проекта, но из них всего 30 проектов хоть как-то вышли на свою проектную мощность. При этом, еще пять из них закрылись в течение ближайших пары лет.
В итоге, в начале ноября 2013 года заместитель премьер-министра Асет Исекешев провел специальное совещание, где подверг выполнение пунктов Карты индустриализации самой резкой критике.
На этом, можно сказать эпохальном по накалу страстей, мероприятии вице-премьер Исекешев, в частности, достаточно подробно и крайне нелицеприятно говорил о проблемах госпрограммы форсированного индустриально-инновационного развития – а именно уже знакомой нам слабой работе региональных акиматов, плохом качестве отбираемых проектов и скандально проваленных проектах по производству планшетных компьютеров и самолетов…
Безусловно, некоторые нехорошие "звоночки" звучали и раньше. Так например, в ходе очередных парламентских слушаний выяснилось, что в 2011 году остались нереализованными 167 инвестпроектов на сумму 154,4 миллиардов тенге, кроме того Счетный комитет за исполнением республиканского бюджета также выявил грубые нарушения в реализации целого ряда госпрограмм в 2011 году. В первую очередь, речь шла о провалах госпрограммы "Ак булак", а также принявших системную основу неудачах в работе Агентства по делам строительства и ЖКХ.
Особую остроту в те дни приняли скандальные итоги реализации государственной программы "Сто школ и сто больниц", а также программы "Дорожная карта". Зимой 2012 года Агентство по борьбе с экономической и коррупционной преступностью выявило огромное число нарушений законности в реализации этих государственных программ. Только по "Дорожной карте за 2010-2011 годы было возбуждено 170 уголовных дел.
– Больше всего преступлений выявлено в сфере реализации государственной программы "Дорожная карта", которая была направлена на сокращение уровня безработицы и улучшение инфраструктуры регионов. За последние два года возбуждено 170 уголовных дел в этой сфере. Ущерб государству составил почти 178 миллионов тенге, – заявили на своей тогдашней пресс-конференции представители финпола. По их словам, основную часть преступлений в рамках программы "Дорожная карта" составили факты хищения бюджетных средств должностными лицами, ответственными за ее реализацию на местах, а также недобросовестными предпринимателями. Помимо хищения бюджетных средств выявлены случаи систематического взяточничества.
Что же касается еще одной важной программы "Питьевая вода", то по итогам ее внедрения органами финансовой полиции в 2010-2011 годах было возбуждено 73 уголовных дела с ущербом государству на сумму 484,5 миллионов тенге.
– Как показывает оперативно-следственная практика органов финансовой полиции, хищение государственных средств, выделенных на реализацию госпрограмм, в основном совершается по сговору должностных лиц и подрядчиков, – охотно рассказывали в те дни следователи финпола представителям отечественных медиа-структур.
Ну а наибольший ущерб в сумме свыше 1,5 миллиардов тенге, как выяснилось, был причинен реализаторами госпрограммы "Строительство 100 школ, 100 больниц". За двухлетний период их бурной деятельности, органами финполиции было возбуждено 34 уголовных дела. Заодно в 2010-2011 году также возбуждено 19 уголовных дел по фактам хищения бюджетных средств выделенных в рамках госпрограммы "Продовольственный пояс вокруг города Астана", предусматривающей льготное кредитование сельхозпроизводителей с целью обеспечения продовольственной безопасности столицы.
"По фактам нарушения законности, допущенных в ходе реализации государственных программ, в 2010-2011 годах органами финансовой полиции возбуждено 262 уголовных дела, по которым ущерб государству составил свыше 2,2 миллиардов тенге. За указанный период в суд направлено 184 уголовных дела данной категории, на сегодняшний день осуждено 157 лиц", – удовлетворенно сообщили представители финансовой полиции с полным осознанием того, что, по крайней мере, их работа все-таки выполнена должным образом.
Чуть позже, сказала свое веское слово и Генеральная прокуратура, по результатам своей проверки объектов, построенных по программе "Питьевая вода". Внимательный взгляд прокурорских работников выявил 196 нефункционирующих объектов, из которых 42 объекта ранее вроде как даже были приняты соответствующими комиссиями и торжественно сданы в эксплуатацию…
А между тем пресловутый нефтяной баррель в это самое время уверенно продолжал набирать очередные высоты, зашкалив за отметку сто долларов за бочку сырья. В итоге, если обратится к статистическим данным, то если ВВП Казахстана образца 2008 года был равен 16 053 миллиардов тенге, то в 2012 он составил целых 30347миллиардов тенге! То есть, рост произошел не на семь (как прогнозировали экономисты), а в два раза больше – аж на 14,3 триллионов тенге. Но при этом, что особо показательно – если 2008 году доля несырьевых товаров в экспорте была 28,2%, то к 2012 году стала еще меньше – 26,8%. А вот, например, доля отечественной легкой промышленности в 2008 год составляла 32,7% (что, скажем так, не очень много). А к 2012 году вообще обрушилась до 15,9%. Доля отечественного производства продовольственных товаров в общем объеме ресурсов в 2008 году составляла 84,2%. Далее по годам лишь шел неуклонный спад – 85,2%, 80,3%, и наконец – 79,3% к 2011 году.
Ну а если взглянуть на непосредственно показатели с мест, то в марте 2013 года на заседании акимата Аматинскокой области заместителем акима Амандыком Баталовым были оглашены достаточно скорбные результаты текущей хозяйственной деятельности. Как выяснилось, в области наблюдается резкое сокращение посевных площадей, отсутствие хозяйств-репродукторов, которые планировалось создать в рамках проекта по развитию экспортного потенциала мяса КРС. Фермеры из отдаленных районов не имеют достаточного количества племенных животных. Заодно был вполне логично констатирован рост цен на мясо, муку, лук, яблоки и другие продукты питания. Ну а что касается уже знакомой нам программы ФИИР, то на тот момент из 12 запланированных на нынешний год проектов претворены в жизнь только три. В частности, по словам заместителя областного акима, к сожалению, так и не заработал в полную силу завод по выпуску инфузионных растворов ТОО "Алтомед", открытый в октябре 2010 года в селе Кырбалтабай.
В итоге, глава региона Ансар Мусаханов подверг острой критике чиновников, ответственных за реализацию проваленных государственных программ, строго-настрого поручив устранить имеющиеся недоработки. С тем, собственно, и разошлись...
Баррель нефти между тем стоил уже 105 долларов США. И это каким-то мистическим образом вызывало очередной крах программы ЖКХ на местах.
"Не удалось обеспечить доступным жильем основную массу экономически активного населения, в том числе молодые семьи", – печально констатировало в те дни правительство, но на всякий случай оптимистично сообщило о том, что для решения указанных проблем разработана новая программа – "Доступное жилье – 2020"
Кстати, совсем недавно примерно об этом говорил и глава Восточно-Казахстанской области страны Даниал Ахметов:
– Прошлый, 2015 год мы начали с проблемным балластом в 118 объектов долгостроя. Это объекты, которые строились в период с 2004–2013 годов. За 2015 год нам все же удалось переломить ситуацию и ввести 94 объекта в эксплуатацию. Осталось ввести еще 24 объекта…
То есть, если сопоставить данные главы области все с теми же нефтяными ценами, то с некоторым удивлением можно будет обнаружить то, что "ситуацию удалось переломить" лишь тогда, когда цена на баррель составила порядка всего лишь 35-40 долларов. А вот в былые годы (при тех же расценках в сто баксах за бочку) она не переламывалась абсолютно…
Впрочем, сами нефтяники так же не теряют оптимизма касательно положения дел в своей отрасли:
– Сейчас мы добываем около 80 миллионов тонн черного золота в год, и доля доходов от нефтяной отрасли в бюджете Казахстана постоянно растет, – рассказывал в одном из своих интервью республиканским СМИ первооткрыватель газового месторождения Амангельды, кандидат геолого-минералогических наук Марат Майлибаев. – Сегодня в консолидированном бюджете Казахстана на нее приходится около 44%. В отчете "Standard&Poor’s" доля нефтяного сектора указывается как 25% от ВВП. Свыше 60% экспортных доходов Казахстана по-прежнему приходится на продажу нефти. И даже в том случае, если цена упадет до 15 долларов за баррель, казахстанский бюджет все равно не пострадает…
Что ж, это, безусловно, приятно. Правда, остается один пусть и несколько риторический вопрос: почему при тогдашних сверхприбылях отечественной нефтянки мы, как говорится, "имеем то, что поимели"? А именно – практически полный крах целого ряда государственных программ, снижение объемов несырьевого производства и прочие житейские "радости", которые теперь усиленно списываются на текущий общемировой кризис. Ведь как выясняется, к этому самому кризису мы упорно и усердно готовились все предыдущие годы, отчаянно разрушая и разворовывая то немногое, что еще существовало в тех или иных областях и отраслях. С чем всех граждан страны теперь можно в полной мере и поздравить. А заодно призвать, засучив рукава, всенародно включится в борьбу с кризисным злом. Сами мол, понимаете баррель нынче "не того". А соответственно – потуже затянуть пояса можно теперь с полным логическим основанием.