Альбина Юрченко

Есть в нашем правительстве женщина, чьи будни скрыты ореолом тайны, род деятельности трудно понятен и практически необъясним. Романтичности Жанар Айтжановой добавляет и статус "министра без портфеля", и редкие отчеты на публике по животрепещущему вопросу: чем именно занимается упомянутый министр, за что получает свои министерские бонусы? Судя по официальной информации, вот уже почти 10 лет г-жа министр неусыпно печется о вступлении Казахстана в ВТО. Результаты ее усилий видны, что называется, невооруженным глазом. Это если исходить из постулата, что абсолютный ноль тоже результат.
Жанар Айтжанова была назначена министром по делам экономической интеграции в апреле 2011 года. Кроме того, известно, что г-жа Айтжанова с 2005 года занимается процессом вступления республики во Всемирную торговую организацию в качестве специального представителя. О том, насколько долог, тяжек и многотруден наш путь в ВТО, написаны толстенные тома, между тем, упомянутый процесс и ныне представляется эдакой "терра инкогнито". В последнее время изрядную долю загадочности в него добавила и деятельность спецминистра, которую без специальной же лупы и не разглядишь. И все-таки попробуем в очередной раз разобраться, чего добилась Жанар Айтжанова на своем поприще, в какой степени проведенные ею переговоры соответствуют национальным задачам Казахстана, и не сядем ли мы при вступлении в ВТО в ту же калошу, в какую сели при создании ТС.
Здесь можно сразу удивиться: для чего понадобилось дробление и нагромождение функций министерств, ведомств и персон "без портфеля"? Интеграцией, так или иначе, занимаются десяток министерств, а также весь экономический блок правительства в полном составе. Для чего понадобилось, кроме прочего, создавать должность отдельного министра, курирующего процесс вступления в ВТО? Почему, наконец, в ее должностные функции увязки интеграционных процессов с мировым сообществом не включены аналогичные функции, касающиеся Таможенного союза? Мера сотрудничества Жанар Айтжановой с коллегами, занимающимися непосредственно ТС, до сих пор остается неизвестной общественности и экспертам. Собственно, одна из главных "болячек" современной интеграции РК находится как раз на стыке интересов ТС и ВТО, и этот момент, безусловно, нуждается в самом широком прояснении. Но света в этом бесконечном туннеле как раз таки и не видно.
Озабоченностью, если не сказать паникой, по поводу несогласованности параметров членства в ТС и грядущего вступления в ВТО, перегружена не только казахстанская пресса, но и российская. Более того, россияне откровенно опасаются нашего единения с Всемирной торговой организацией. Но оставим пока экспертные прогнозы и обратимся непосредственно к интеграции. Мы совсем недавно вступили в гораздо меньшее по размеру объединение, связавшее всего-то три страны. Оба партнера по ТС наши давние, старейшие "друзья", связанные теснейшим прошлым, сходными экономиками, менталитетом. Мы говорим на одном языке, наши президенты запросто ездят друг к другу в гости, наши топ-менеджеры возглавляют структуры соседей и наоборот, плотно сотрудничает бизнес – короче, если при таких преимуществах Казахстану не удалось отстоять свои интересы в ТС, то вступление в ВТО пугает буквально до обморока. Между тем, длительный процесс (с 2009 года) интеграции с ТС завершился – и продолжается! – для Казахстана множеством проблем и невразумительных уступок. Некоторые аналитики фактически констатировали провал интеграционных переговоров с казахстанской стороны. Не высказываясь столь резко, можно утверждать – сегодня РК получила крайне мало преимуществ от членства в Таможенном союзе. Практически все плюсы сосредоточены в сырьевом и ресурснотранзитном секторах, в качестве небольшого бонуса бизнесмены приграничных территорий получили более свободный доступ через кордон, но и только. В минусе выравнивание пошлин по более высоким российским планкам, сокращение производства отечественных товаров, а также экспорта, рост цен и тому подобные прелести. Кроме того, из-за нерасторопности и непрофессионализма наших чиновников, Казахстан в некоторых секторах (например, в фармакологическом) пока не получил открытого доступа на рынок ТС. Помимо прочего, специалистами Антимонопольного ведомства обнаружено несколько десятков барьеров, затрудняющих доступ наших товаров на рынки России и Белоруссии.
В деле интеграции с Россией и Белоруссией мы наглядно постигли ту истину, которой уши прожужжали ведущие независимые экономисты. Страна со слабым производственным сектором, не способная на равных конкурировать с более сильными в этом отношении соседями, проиграет в любом объединении. Грамотность и настойчивость переговорщиков еще в какой-то мере могла бы смягчить стресс и негативные последствия, но, увы, наши чиновники благополучно сдали позиции. Что же случится, когда вместо двух стран нам придется конкурировать со 159 членами ВТО? Есть все основания полагать, что переговорный процесс уже давно, а также в данный момент движется не так позитивно, как нам пытаются представить Жанар Айтжанова и ее коллеги из правительства. Но вернемся к несоответствиям.
Россия, как известно, вступила в ВТО в 2012 году, а вот по поводу аналогичного действия Казахстана у соседей возникает масса претензий. Вплоть до того, что наше членство в ВТО погубит, де, промышленность России. Так, по мнению экспертов, США и ЕС через ВТО попытаются добиться от Астаны более низких таможенных тарифов, чем действуют в рамках Таможенного союза, после чего зайдут через Казахстан на российский рынок. В этом случае все достижения России на переговорах по ВТО будут сведены к нулю, считает, в частности, директор аналитического департамента компании "Альпари" Александр Разуваев. "Это напрямую угрожает экономике России. Особенно тем отраслям, которые Москва в жарком пылу переговоров с ВТО все-таки отстояла. В первую очередь наша страна защитила автопром, авиапром и сельхозпром. РФ добилась для них не одномоментного снижения таможенных пошлин, а переходного периода на несколько лет с постепенным снижением тарифов. Если Казахстан, вступив в ВТО, не договорится о тех же таможенных ставках, что у России, а уступит Всемирной торговой организации и снизит пошлины, то в РФ через Казахстан хлынут дешевые импортные автомобили, самолеты, вертолеты и сельхозтехника. Это погубит российскую продукцию, которая просто не сможет конкурировать с дешевым импортом", – в таком духе высказался аналитик в ответ на новость о том, что РК войдет в ВТО в нынешнем году.
Опасения эксперта разделяют и более ответственные лица, в частности, первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов считает, что "и сейчас они пытаются использовать эту ситуацию (переговоры с Казахстаном – ред.), чтобы войти на наш рынок ровно на тех условиях, которые мы отвергли", – заявил Шувалов. По его мнению, Казахстан оказался в роли "заложника". В данной ситуации совершенно непонятно молчание главного рулевого процесса вступление в ВТО, то есть, Жанар Айтжановой. Почему она не защищает свое детище, почему не разъясняет, обоснованы ли претензии соседей, и чем может грозить упорство Казахстана в этом вопросе? Как известно, Россия весьма жестко навязывает РК свою позицию, о чем неоднократно говорилось даже на высшем уровне, не склонном к нелояльности. В случае же нестыковок по вопросу пошлин в некоторых кругах РФ ходят слухи о разрыве соглашений ТС. Почему, в конце концов, общество должно бесконечно гадать, во что обойдутся все эти глобальные интеграционные игры? И до каких пор наша страна будет выступать в роли заложника более мощных экономик – на этот вопрос министр "без портфеля" также ответа не дает.
По поводу непосредственно договоренностей с ВТО Жанар Айтжанова также отделывается сладкими, малоконкретными реляциями в духе "в Багдаде все спокойно". Но, простите, госпожа министр без ридикюля, эти успокоительные пилюли мы глотаем лет 18, то есть, столько, сколько существует проект интеграции с ВТО. Россияне беспокоятся о своей промышленности, о том же, что станется с казахстанским производством в условиях отсутствия нерыночного регулирования, даже и спрашивать уже неудобно. Перед нами два примера развития ситуации: Китай, который подошел к рубежу ВТО с гигантским производственным сектором, и Украина со слабым и незащищенным производством (про Киргизию промолчим из милосердия). В первом случае мы имеем практически экономику номер один в мире, и рывок состоялся во многом благодаря правилам неограниченной торговли ВТО. Во втором, украинском варианте – практическое уничтожение сахарной промышленности, и многих других секторов. Спад производства в ряде отраслей промышленности превысил 45-60%, после снижения импортных пошлин на легковые автомобили с 25% до 10% производство автомобилей в Украине упало в 6 раз. Похожее положение сложилось в производстве мебели, после обнуления импортных пошлин на мебель только за период 2008-2011 годы выпуск мебели в Украине сократился в 3 раза, с 1,2 млрд долларов до 400 млн долларов. В легкой промышленности экспорт сократился на 28%, а импорт подскочил на 40-45%. Собственно, опыт развивающихся стран Африки, Азии, Латинской Америки и СНГ подтверждает – нечего нам делать в ВТО без мощнейшего лоббирования интересов значимых, наукоемких, инновационных, и главное, дающих рабочие места отраслей. А они в Казахстане есть, только-только начинают шевелиться после полутора десятков лет упадка. Вступление в ВТО может их прикончить, и тогда казахстанцы по примеру киргизов, украинцев, латышей и т.д. пополнят армию гастарбайтеров.
Но эти расписанные на все лады и вполне закономерные страхи не находят никакого отклика у главспеца по интеграции Жанар Айтжановой. На сегодня нет никаких объяснений, что сделано для защиты наших отраслей от глобальной экспансии, чем вообще занимается министр по делам экономической интеграции на многочисленных встречах за рубежом. Более того, даже в сроках и кратких параметрах грядущего вступления г-жа Айтжанова безбожно путается. Только за последние три года срок интеграции срывался дважды (!). То г-жа Айтжанова заявляла, что мы станем членами ВТО уже в 2012 году, то переносила срок на декабрь 2013, теперь уже не она, а вице-министр Министерства экономики и бюджетного планирования Тимур Жаксылыков пророчит новую дату – середину 2014 года. Вот, что, в частности, рассказывала Жанар Айтжанова в 2012 году (тогда, по ее уверениям, Казахстан завершил двухсторонний переговорный процесс со странами участницами ВТО). "Практически со всеми странами, включая США, мы подписали протоколы о завершении переговоров. Единственный вопрос с Евросоюзом. Четыре года идут переговоры о применении Казахстаном экспортных пошлин. Интересы Казахстана при транспортировке сырья, думаю, завершим в течение 4 месяцев", – заявила г-жа министр.
Практически через год выяснилось, что эти слова были, скажем мягко, преувеличением. На очередной встрече летом 2013 года Казахстан подвергся резкой критике чиновников ВТО, была выражена "серьезная озабоченность" в связи с тем, что "системные проблемы остаются по целому ряду вопросов". Напомним, в том году в ВТО вступил даже Таджикистан, подавший заявку на пять лет позже Астаны. Так, в одном из интервью глава департамента присоединения ВТО Чиду Осакве объяснил, что Казахстан сможет стать членом организации только при решении таких ключевых проблем, как согласование экспортных и импортных тарифов, упрощение торгового режима, а также стандартизация норм, относящихся к инвестициям в торговлю. Но, простите, чем же тогда почти 10 лет и около трех лет в должности министра занимается Жанар Айтжанова? Очевидно, что базовой причиной резкой реакции ВТО послужило ужесточение барьеров, тарифных ставок и прочих защитных мер РК в связи со вступлением в ТС. Вполне вероятно, что и новый срок – 2014 год – взят чиновниками с потолка, и Казахстан так и будет болтаться в подвешенном состоянии, по примеру нервной дамочки, не говоря ни "да", ни "нет" партнерам по интеграции. Остается лишь недоумевать и вопрошать в пустоту: какую пользу принес статус министра по делам экономической интеграции, насколько занимающий его человек соответствует национальным интересам страны, и в какой мере способен их защитить? Загадочная госпожа министр продолжает хранить по этому поводу таинственное молчание, вон, даже депутатам не смогла ответить. А ведь спрашивали – например, в прошлом году, после провала сроков.