Станислав ГОРДОН, www.contur.kz, 13 апреля

Уверен, в детстве Роха был малообщительным, замкнутым мальчиком. Сверстники поколачивали, девочки обходили вниманием. Поэтому очень хотелось стать вождем и лидером, а еще обладать любой женщиной по ее же настоятельной просьбе. Маленький Роха не лежал, уткнувшись носом в стенку, и не мечтал умереть, чтобы все потом плакали. Роха старался, в меру сил и таланта – и выучился на гинеколога и стал генералом. Первое далось сравнительно легко – имея в отцах иерарха казахстанской медицины. А вот со вторым пришлось попотеть – и фортуна улыбнулась ему загадочной улыбкой Дариги Назарбаевой. Брак прибавил уверенности в себе – повзрослевший Роха почувствовал в себе силы и умение превращать желаемое в действительное.
Теперь Роха много работал. Нужно было умножить приданное и утереть нос тоже подросшим обидчикам из детства и юности. В девяностые быть Рохой – это должность, о которой можно было только мечтать. Особых обязательств не накладывает, а возможности в стремительно приватизируемой стране дает практически никем не ограниченные. Капиталы росли вокруг, как грибы после дождя, тут же становясь легкой добычей предприимчивых пареньков в малиновых пиджаках. Страну наводнили "кисовские", "алмазовские" и пр. Вскоре количество авторитетов в стране стало приближаться к числу рынков и закусочных. Надо было что-то с этим делать. Менты охотно входили в долю с бандитами, воровской закон "по понятиям" – больше не работал, нужен был кто-то, кто приведет все эти "неформальные молодежные объединения" к единому знаменателю. И к концу девяностых уже не мелкие лавочки, а фабрики и банки, холдинги и биржи приводит в трепет и шок сдавленный шепоток: "роховские"… Об остальных уже и не поминают: "иных уж нет, а те-далече"…
И тут в ящике замелькала знакомая стране до боли физиономия…в чине генерала КНБ РК. Но нещадно дрессируемый имиджмейкерами генерал с неподкупно-суровым выражением на сытой физиономии уже вспарывает покрышки джипу с дипломатическими номерами, потрясая перед потрясенными, ясен пень, телезрителями пакетами с героином. Все участники спектакля потом разъедутся по своим странам, не понеся ровным счетом никакого наказания за ввоз в страну партии героина весом в шестьдесят килограммов. Роха к тому времени уже владеет медиамперией, которая по этому поводу не сильно заморачивается и продолжает "раскручивать" "народного генерала". Новоявленный железный Феликс. Впрочем, за глаза его и называли порою "Феликс". Именно за любовь к парадному кителю. В котором он не чурался прийти однажды даже на великосветскую тусовку, посвященную дегустации коньяка "Хеннеси"… Но потом как-то вдруг, после серии политических убийств и штурма Рохой банка, Президент уже второй раз обращается по ТВ к народу и просит прощения за своего зятя. Роху помещают под домашний арест, потом для пущей надежности сажают руководить СОПом.
…И вот, в итоге, непотопляемый Роха всплывает в Европе цел-невредим и с греческим паспортом в кармане. Роха испытывает культурный шок от венских кофеен. Касаться генеральскими ягодицами да конторскими лампасами истертой временем лавки, на которой сиживал Моцарт или Кафка – не комильфо. Чем потрясать женщин и бородатых либералов в Европе? Это не на Бентли по нищему аулу пропылить. И Роха становится писателем. Супружество с Даригой Нурсултановной, хоть де-юре и расторгнутое, на местных женщин тоже впечатление не производит. И Роха становится Че Геварой. В компании местных наполеонов и куртизанок прокатывает на ура-и Роха снова румян лицом и полон оптимизма. Одна беда – генеральский мундир пылится в гардеробе, а понты остались на родине. Продажная любовь не радует, как и дружба, от детей отлучен, под подозрением любая горничная, шофер, телохранитель. Бывшие коллеги регулярно меняют в окне горшок с цветами на утюг, а то и паяльник – вообще не жизнь, а мучение. Ночами терзают кошмары, про то, как загубил сахарную промышленность в родной стране, похерив свекловичные плантации и заменив их на импортное более дешевое тростниковое сырье. Растерзанное тело девочки-журналистки прячется в каждом шкафу, друзья-соратники мотают сроки. Разоренные Рохой семьи соотечественников ежедневно молят небеса о возмездии. А еще одолела Роху ностальгия. Но Интернету изгнание неведомо, и Роха заказывает в Сети одну он-лайн конференцию за другой. Но пальцы больше приучены к шелесту купюр, чем к клаве, и за монитор усаживается еще один верный соратник-спичрайтер. Не ответив конкретно ни на один конкретный вопрос, полукавив в ответ на остальные прописанные заранее вопросы, прессуха Рохой закругляется. Удовлетворения не наступает, как после глотка теплой колы в знойный день. Одна мысль не дает покоя Рохе и ввергает в изумление он-лайнеров, заражает беспокойством: терминатор – де еще вернется, и непременно станет президентом. Вот он, искомый гвоздь в заднице – мечта детства так и не сбылась. Обойдя в военной карьере своего тестя в чине подполковника запаса – Роха по-прежнему грезит стать Главнокомандующим. И, хотя, ни среди пацанов, ни в собственной семье Рохе главнокомандующим так и не удалось побыть – друзья знают, что шутки по поводу его галифе могут им дорогого стоить.
Говорят, в каждой шутке есть только доля шутки. Одержимые властью не так просты, как кажется. Каждый их день наполнен планами и замыслами, предательством и интригами. Попробуйте сами посмотреть на свою молчащую "вертушку" хотя бы с месяц – и не то замыслите.
Так что же такого натворил Роха, что не простилось ему? Ведь есть и много иных –предававших, грабивших, с руками по локоть в крови "авторитетов", спокойно и сыто доживающих свой век примерными отцами семейств на родной земле. А Роха был сослан послом не на Берег Слоновьего копыта, а в самую Вену, мировую шпионскую столицу. А потом и вовсе переселен туда на ПМЖ. Не иначе, и здесь без участия мирового масонства не удалось. Хотя вина рохина может быть проста и банальна, любая цыганка скажет: не выдержал испытания медными трубами, став зятем главы государства, будущий генерал…
Говорят, в королевской свите есть только два по-настоящему преданных ему лица: шут и палач. Преданы они монарху по умолчанию, по силе внутренних убеждений. И только шут может сказать сюзерену всю правду о нем, и о жизни в королевстве, и только монарх может высказать палачу всю правду о нем, и никто не будет наказан. И уже шепчутся в народе, что видели того, кто забожился, что внимал рохиным тостам на свадьбе где-то под Шымкентом. И уже свербит многих догадка о том, что не просто дезу подсунули Рохе о китайских миротворцах (ЦРУ подсунуло сей миф?). А обещана Рохе милость от втайне примеряющих корону. И толкающих страну в смуту и гражданское кровопролитие. И тогда не просто слив уготовил Роха блогерам, но угрозу, предупреждение своим будущим воображаемым подданным: поднявшему голову будет оная отрублена. И уже привинчивает Роха новую звездочку на погоны, и заказывает самую дорогую проститутку и вин изысканных, и скипетр самозванца – узурпатора от кутюр.
И напрасно кривляется страшно в зеркале шут, замысливший стать королем. Потому как хорошо знает Роха, усвоил с детства: между шутом и палачом есть тайный договор, негласный. И незримая связь, тождественность и синхронность бытия. И оберег, маска-невидимка.