Марат Назаров

Тому, что обещанное продолжение темы несколько подзадержалось, есть объективные обстоятельства. Как писать о такой теме, не посмотрев, как и в какой последовательности развивались события в Киргизии.
В прошлой своей статье я выступал параноиком, которому из-за обычных и уже кажется приевшихся оранжевых мероприятий мерещится гражданская война. Увы, как ни хотелось мне оставаться ушибленным на голову, мне этого не удалось. Около тысячи убитыми, неизвестно, сколько раненых, множество – от 70 до 80 тысяч беженцев – таков так сказать, предварительный итог выпущенного на волю "национального самосознания".
Этот итог потому предварительный, потому как дело, скорее всего, не остановится на массовых беспорядках. В конце концов, беспорядки в этом регионе уже случались в 90-м. Да и позже прочного и надежного мира никогда не было. Было скорее зыбкое перемирие, дававшее, впрочем, надежду на затухание конфликта. Теперь этих надежд нет. Мы видим что силы, которые обостряли национальные отношения для разрушения СССР, не угомонились, теперь им для каких-то других целей опять понадобилась кровь. Только теперь кровь нужна не "разовая", теперь нужен управляемый хаос, подкармливаемый чувством мести, ожесточением, умелым вбросом сплетен и слухов, – для того, чтобы в нужный (кому-то?) момент всегда нашелся "казус белли".
Это значит что силам, которые этот конфликт направляли и выращивали, не нужен контроль этой территории, как собственно не нужна и сама территория. Какие цели эти "некто" преследуют, чего хотят добиться в итоге – дело отдельного анализа. В настоящий момент важнее поговорить о другом.
Все конфликты такого рода, а тем более проходящие в непосредственной близости от наших границ, нуждаются в тщательном изучении, препарировании даже, чтобы понять сходство и различия исходных данных. Затем нужно приложить полученные выводы к нашей обстановке и задуматься: а все ли мы с вами сделали, чтобы повторение Киргизии у нас стало невозможным?
Итак, для начала имеем небольшой по территории и населению район (населения в Оше примерно 500 тысяч человек, в Джалалабаде около 170 тысяч), со средними по республике 16% некиргизского населения. В социологии 17% иноэтническую общность принято считать порогом, за которым тенденции к ассимиляции уступают место формированию диаспор. Узбеки близки к киргизам генетически, культурно и лингвистически, однако исторически Ош – часть Кокандского ханства, и узбекское меньшинство традиционно тяготело к автономии, что в свете нынешних событий позволяет провести параллели с Косово.
Для полноты картины нужно вспомнить, что политическая система в стране представляет собой некую аморфную переходную форму от демократии советского типа к традиционной для региона феодально-клановой иерархии, стыдливо прикрываемой фиговым листком парламента европейско-буржуазного типа. Понятно, что клановый принцип перераспределения национального продукта и присвоения административной ренты в принципе не может быть статичным. Любой клан, обойденный в этой системе благами, будет копить силы (или/и радоваться помощи извне) для поворота ресурсопотоков в благоприятном для себя направлении.
Фактически Ошский анклав сейчас не имеет (впрочем, и не имел) источников государственного суверенитета и является химерой, в любом случае тем или иным способом обреченной на переформатирование. Хотя теоретически существует вероятность установления над этой территорией протектората – скорее всего, китайского, – что недвусмысленно подтверждается отказом единственного реального конкурента, России, взять на себя ответственность за дальнейшее протекание событий.
Толчком к событиям, конечно же, послужил властный кризис, закономерно приведший к исчезновению даже тени управляемости. Было очевидно, что "Временное правительство", несмотря на вполне определенные предупреждения экспертов об активной подготовке к очередным "Ошским событиям", не в состоянии контролировать события. Процесс тут же принял патологические формы, породившие готовность массы к эксцессам: Если в одних и тех же руках одновременно находятся спички и керосин, дальнейшее представляется делом техники и случая.
Теперь можно поговорить и о том, кому подобные расклады в Киргизии выгодны не в сиюминутной перспективе, а по-крупному, в геополитическом смысле? Самый первый ответ: конечно же, США, по-видимому, является неверным. Именно потому, что по всему видно, что главным интересантам не нужен контроль этой территории. По этой же причине стоит исключить из ряда подозреваемых Россию. Единственный способ, которым можно как-то повлиять непосредственно на события, является ввод войск, а, судя по всему, ни Россия, ни США войска вводить, не собираются. Это, кстати, было ясно задолго до того, как "беспорядки в Киргизии" перешли в стадию межнационального конфликта. Поэтому призыв Отунбаевой ввести в Киргизию миротворческий контингент был хотя и предсказуем, но одновременно и нелеп. Следуя принципу исключения сущностей Оккама, на виду остается только Китай.
Поэтому в целом система видится следующим образом: Киргизия, особенно ее южная часть – во многом ключевой регион для той силы, которая хочет в дальнейшем контролировать всю центрально-азиатскую логистику. Россия, несмотря на огромный политический капитал, накопленный за советский и даже постперестроечный период, очевидно, от борьбы за влияние на территории самоустраняется. Соответственно новым гарантом безопасности в регионе будет выступать КНР, которая и будет определять его будущее.
Сделаю лирическое отступление и дам бесполезный совет в качестве гласа, вопиющего в пустыне.
Вам, Роза Исааковна, не миротворцы сейчас нужны, а сотня человек, из которых можно было бы сформировать ревтрибуналы. Ведь оружие, транспорт и организация для штурмов узбекских поселений у мародерствующих толп появились не сами по себе – все это им было предоставлено, как по заказу. Значит, есть некий центр, управляющий событиями. Раз есть центр, значит, известен его адрес, а также имена входящих в него людей (известен-известен, не будьте наивными, в пределах, в крайнем случае, плюс минус десяти человек известен – ну, да лес рубят…). Вы специалист по марксизму, так что должны знать, что такое чрезвычайные тройки и какие именно меры им надлежит предпринять. Раз этого не сделано – власти у вас в стране нет. Пусть не обманывает вас прекращение огня военной силой. Это гражданская война и ее тлеющие угли можно залить только кровью. Непростой перед Вами выбор: решить, чьей именно, правда? Но если Вы искренне желаете, сохранения страны, то вы знаете ответ на этот вопрос.
Закруглим на этом тему и посмотрим, есть ли в Казахстане такой регион (или регионы) в котором некогда существовавшая единокультурная общность людей (правда, отличная генетически, зато лингвистически вполне однородная) в последние 15 лет активно делается неоднородной? И мне кажется, что, по крайней мере, один такой регион я знаю. Причем в казахстанском варианте "ошский процесс" можно запустить в разы эффективнее на религиозном горючем, поскольку оно содержит гораздо более мощный иррациональный фундамент для мотивации.
В качестве бензинчика, подливаемого в костер собственной страны у национальной карты есть ряд неоспоримых преимуществ. Во-первых, четкий образ и даже домашний адрес врага. Затем, всем как бы понятно, что делать "если начнется". Наличествуют даже "настоящие буйные", или же те, кого в таковые произведут в нужный момент. Кроме того, что удобно для застрельщиков и основных выгодополучателей процесса, есть масса сторонних желателей поудить рыбку в мутной воде, – в случае чего, на них можно списать неудачи и эксцессы.
Да у происходящих процессов есть и объективная составляющая. Это продолжающееся обеднение большей части населения центрального Казахстана, в основном жителей аулов и малых городов, как следствие их переезд в мегаполисы, где большинство этих мигрантов становятся откровенными люмпенами. Кто не знает, люмпен это не ругательство, а рабочие, уровень дохода которых не обеспечивает даже простого воспроизводства. Однако речь сейчас о тщательно выстраиваемой системе канализации этого напряжения, а эта система как раз дело вполне определенных и небескорыстных шаловливых ручек.
Сделаем, наконец, вывод: всю эту превосходную вышеописанную картину в Казахстане пока дезавуирует твердая власть. И я не могу с полной определенностью сказать, какое же слово этого вывода здесь ключевое: "власть" или "пока".