Михаил Леонтьев, km.ru, 30 января
Правительство Мексики решило создать единый Национальный координационный центр социальной защиты, который будет контролировать расходы на госпрограммы по борьбе с бедностью, и руководить их реализацией. Центр будет работать независимо от министерств социального развития и финансов. Никакой иной правительственный орган не будет вправе распоряжаться средствами, предназначенными для реализации социальных проектов по сокращению бедности. По мнению властей страны, данная мера обеспечит преемственность социальных программ при смене кабинета. Кроме того, центр сможет значительно повысить эффективность расходования денег, выделяемых из бюджета.
Это очень напоминает наши так называемые национальные проекты, тем более что наш первый проект тоже был ориентирован на социальную сферу. Это один из признаков переходного государства. Зачем нужно создавать параллельные правительству институты? Специальные внеправительственные ведомства создаются, когда понятно, что правительство по ряду причин не может осуществлять такую политику. А вот каким образом это ведомство сможет обеспечить преемственность, не связанную с политическим курсом, просто непонятно, ведь его состав только формируется. И его невозможно сформировать недействующей властью! Понятно, что это может быть не президент и не правительство. Это может быть парламент. Но парламент тоже меняется с выборами. В принципе - это чисто управленческое решение. Насколько оно эффективно, зависит от многих факторов.
Преемственность - самая главная задача государства
Для большой страны, которая нуждается в наличии стратегических задач (я не знаю, является ли Мексика такой страной, но думаю, если и является, то в меньшей степени, чем Россия), абсолютно необходима преемственность. Преемственность является самой главной задачей, потому что только там, где она есть, могут быть долгосрочные цели и может возникать стратегия. А в рамках тактики никаких серьезных задач Россия решить не может.
Преемственность является безусловным стопроцентным приоритетом, гораздо более важным, чем все остальные обстоятельства, связанные с сохранением устойчивости каких-то конституционных норм, с политической системой, демократией и т.д. Она является гораздо более важным приоритетом, потому что так называемые демократические процедуры, которые легко себе представить, могут быть угрозой. Насколько я понимаю, у нас такая проблема не стоит вовсе, поскольку легитимность и популярность действующей власти очень высока. Реально такой вопрос не стоит, но императивно это важно понимать.
Надо сказать, что вся демократическая шелуха в любых великих державах (в той степени, в какой они действительно являются великими) всегда компенсирована некой системой организации преемственности.
В США на выборах занимаются проблемами абортов и однополых браков
Преемственность может быть разной. Понятно, как она осуществляется в абсолютной монархии и при открытой диктатуре. Есть, однако, формы преемственности, которые рассчитаны на доминирование какой-то одной политической партии, но опять же в демократической системе. По крайней мере, в Японии это именно так. А в целом преемственность обеспечивается консолидацией элит вокруг стратегических целей. Возьмем, например, США. Там в нормальных условиях происходит сменяемость политических групп в условиях функционирования американской политической системы. Эта сменяемость обеспечивает необходимую степень преемственности, вне зависимости от мнения электората, и от итогов голосования. Грубо говоря, в американской политической системе по поводу длинных долгосрочных стратегических целей и стратегических решений, касающихся судьбы США, электорат никто не спрашивает. Эти вопросы просто не фигурируют на выборах. Почему в Америке во время выборных кампаний так любят заниматься проблемами каких-то абортов, однополых браков и прочей ерундой? Потому что этим очень хорошо можно увлечь широкие народные массы!
Демократия возможна и без угрозы существованию государства
Проблема России состоит в том, что у нас нет консолидации элиты. Значительная часть российской элиты, сформировавшаяся в результате так называемой государственной катастрофы, не связывает свои интересы с интересами страны. И она, таким образом, просто не способна формировать нужную стратегию. Поэтому в значительной степени функции этой преемственности ложатся на власть, и это будет до того момента, пока у нас не сформируются лояльные элиты.
А что касается демократии, то она, вообще-то, возможна и без катастрофы государства, без угрозы его существованию и развитию, но только тогда, когда существует элита, лояльная своей стране, потому что демократия – это система обеспечения власти элит через некие процедуры, которые включают в себя безусловный контроль элит над СМИ, политической системой, системой финансирования и т.д. Тогда демократия работает. Иначе – нет. Она действует, создавая, как минимум непрерывный кризис, как максимум – в виде тротиловой шашки, просто разваливая и взрывая страну.
Мексика в чем-то похожа на Россию
Такие центры как единый Национальный координационный центр социальной защиты – это ситуативное административное решение, но за ним скрываются некие проблемы. Я не знаю структуры мексиканской политики настолько, чтобы говорить, адекватно или нет подобное мексиканское решение. Несмотря на то, что Мексика давно и динамично развивается, она что-то никак не разовьется. И в этом смысле в какой-то степени она похожа на Россию. Правда, в основе всей этой ситуации лежит специфика ее отношений с США. С одной стороны, Мексика – страна, крайне зависимая от Америки. С другой - массовые политические настроения в Мексике – жестко антиамериканские, что создает очень сложную политическую ситуацию и определяет разрыв элит с нацией. Если у нас причиной формирования такой антинациональной элиты был развал государства и формирование мародерской элиты (то есть вся элита сформировалась за счет мародерства на трупе страны), то в Мексике этот разрыв определяется "кампродорством" другого типа. При существующих отношениях с США по-другому и быть не может. Если мексиканская власть хочет вести какую-то политику через голову элиты, то ей нужно создавать другие институты. И в этом смысле можно говорить о какой-то аналогии между Мексикой и Россией. |