Юрий Попов, краевед, "Индустриальная Караганда", 23 августа

С 3 апреля 1898 года Рязановы приступили к возобновлению горнозаводского дела. Карагандинские копи находились в полном запустении, машины и котлы заржавели. Но уже в сентябре шахта "Васильевская" возобновила работу. До конца года на ней было отработано 11 камер. На Спасский завод отправили 35 000 пудов угля. Проплавили 595 пудов руды и получили 48 пудов (768 кг) меди.
14 апреля 1901 года к северо-востоку от "Васильевской" заложили шахту "Аурбас". Ее проходка велась в крепких породах с помощью динамита. Глубина достигла 39,5 метра. Одновременно строили надшахтное здание из саманного кирпича, где установили два паровых котла и насос. Штейгер Н.В. Немков отвечал также за возведение казармы, конторы, дома для смотрителя и материального склада. Шахта "Аурбас" практически не действовала. В 1901 году была затоплена из-за прорыва воды.
24 июня 1901 года инженер Степного горного округа А.А. Сборовский осмотрел копь Саран, недалеко от зимовки бия Мустафы Татиева. Он обнаружил несколько разведочных шахт. А.А. Сборовский отметил: копь Саран Рязановыми не разрабатывалась и считалась резервной. Пласты имели падение на юго-восток под углом в 15 градусов.
Техническая мощность и оснащенность карагандинских шахт за 1901 год приведена в таблице 1.
С 1898 года Рязановы вложили в дело 1 281 665 руб., однако наладить производство меди в прежних масштабах так и не смогли. В 1900 году Рязановы в первый и последний раз попросили у правительства ссуду в 100 тыс. руб. для увеличения оборотных средств. Получили отказ. Как писал знаток горного дела Казахстана профессор В.А. Пазухин, "эти 100 тысяч не помогли бы делу, так как прибавилась затрата миллионов. Вероятно, дело кончилось бы прахом, если бы не предложение представителей английской компании, изучившей дело в течение семи месяцев".
Тем не менее горные промыслы Рязановых пусть и медленно, но развивались. Этому способствовала богатая руда Успенки на глубине 85-90 метров. Здесь работали 170 горняков, в числе которых были 164 казаха. На копи добыто 1222075 пудов. Рабочих здесь 522 человека, из них 496 казахов. На Спасском заводе число рабочих – 202 (казахов - 143). Медь отправлялась в Екатеринбург, где ее реализовывали по цене 16-17 рублей за пуд.
Первого июля 1904 года Успенка, Спасск и Караганда были сданы в аренду подставному лицу англо-французских капиталистов Людвигу Федоровичу фон Штейну.
Рабочие рязановских шахт жили в весьма стесненных условиях. Средний заработок шахтера в день составлял 73 коп., в то время как служащий получал 54 руб. в месяц. Необходимые товары и продовольствие рабочие копей покупали в местной лавке по талонам, которые им выдавали в счет зарплаты. В конце XIX века рабочие копей смогли наконец-то обращаться к фельдшеру. Фельдшер постоянно проживал на Спасском заводе, за 40 верст от Карагандинских копей и при несчастном случае на шахте помочь, естественно, не мог. К тому же, по замечанию одного из чиновников, фельдшер был законченный морфинист. Школа также была открыта впервые на Спасском заводе в 1902 году. Школа была русско-киргизской, однако из семей карагандинских рабочих в нее попало совсем немного детей.
При Рязановых на Карагандинских копях произошло первое объединенное выступление русских и казахских рабочих. Забастовки и стачки носили стихийный характер, рабочие отстаивали в основном экономические требования. Летом 1900 года шахты покинули 83 рабочих, которым не выплатили деньги, обещанные при вербовке. В конце 1903 года шахтеры не выходили на работу в течение трех дней. Организаторы этой забастовки Б. Сихимбаев и С. Ерикбаев требовали, чтобы рабочим выдавали качественный уголь для отопления жилых помещений.
Надо сказать, что с постоянным переездом уральских рабочих на предприятия Рязановых образовалась довольно многочисленная православная община. Богослужения же проводились редко, по прибытии священника из Акмолинска. И в 1878 году Виктор Аникеевич Рязанов начал строительство церкви на Спасском заводе во имя Святого Благоверного князя Александра Невского. Император "соизволил дать разрешение".
Возведение храма растянулось на 24 года. Только 12 ноября 1902 года он был освящен. Священником стал Фалалей Болтовский, до этого служитель Бийской Богородице-Казанской церкви. Крестьянин Нижегородской губернии Федор Рогов определен псаломщиком, а церковным старостой назначен управляющий Спасским заводом Алексей Жалобин. Членами церковно-приходского попечительства выбраны Д.В. Рязанов, О.Е. Кучковский, Ф.Н. Наумов, А.Г. Даурцев и Е.Г. Матвеев. Божье благословение преподано смотрителю Карагандинской копи Николаю Немкову за пожертвование на приходской храм 150 руб. Одно время церковным старостой состоял сам Алексей Викторович Рязанов. Священник Фалалей Болтовский 9 ноября 1905 года переведен к Стефановской церкви Баянаулской станицы. Иностранные хозяева затребовали священника "из окончивших курс семинарии с хорошей аттестацией". Ему полагались жалование в 1000 руб. в год, готовая квартира, отопление и освещение.

Шахты "Карно", "Герберт", "Джимми" и "Марианна"

Рядом с новыми кварталами многоэтажных домов Юго-Востока Караганды тянется узкий земляной вал. Сегодня эти остатки старой железной дороги да еще несколько строений в Старом городе и завод в поселке Спасском – последние немые свидетели деятельности иноземных предпринимателей в Караганде.
Продажа угольных копей иностранным дельцам не была случайной. Еще в конце XIX века по казахским степям курсировали именитые эксперты горного дела из стран Нового и Старого света. Член Северо-Американской горной академии С.П. Перен, французские бароны Мюре, Кателен, Оленьен и другие издают ряд книг, расхваливающих богатства недр центральной части Киргизской степи. От французов и американцев не отстают англичане Мессинг и Нельсон Фелл (1857-1928) и наследник баронского титула шотландец Патрик Александер Вэнс-Эгнью (1867-1929). Стараниями Н. Фелла в 1903 году на страницах старейшего лондонского журнала "Горная промышленность и техника" появляются анализы проб карагандинского угля. Результаты признаны блестящими: зольность - 8,6 процента, влажность - 3 процента, выход летучих - 17 процентов. Попутно провели и лабораторные исследования углей Баяндыкудука и Кызылтау. Нельсон Фелл осмотрел и оценил состояние Спасского завода и Успенского рудника с уклоном на реконструкцию. Обстоятельную статью сопровождает дюжина фотографий.
Максимально взвешенная позиция Нельсона Фелла в части богатств Степного края подкреплена здравыми рассуждениями: "Медные залежи обнаружены на обширной территории. Некоторые настолько богаты, что наверняка однажды станут важным фактором мирового производства. Месторождения более бедной руды бесчисленны и громадны. Руды эти с большим содержанием кремния и представляют трудности для переработки. Рядом с медными рудниками обширные угольные залежи. Уголь не первоклассный, но хорошего качества".
Нельсон Фелл плотно контактирует с кочевниками Степи. Из народной кладовой извлекаются важные геологические предсказания: "В определенное время появляется маленький розовый цветок и только там, где есть признаки меди".
Купить же рязановские копи и рудники оказалось нетрудно. И хотя по действующим законам царской России иностранцам запрещалось иметь в собственности предприятия в Степном крае, обойти эти формальные строгости помогли три человека: московский дворянин Людвиг Федорович фон Штейн, крупный французский капиталист Клод Эрнест Жан Карно и… сам император Николай II. Первый заключил с рязановскими вдовами договор о трехлетней аренде промыслов, второй подкупил ряд влиятельных лиц, а третий соизволил в июле 1904 года подписать следующий документ:
"Высочайше утвержденным... разрешено К.Э. Карно приобрести в срочное пользование, а затем в собственность… Спасский медеплавильный завод, медные рудники и каменноугольные копи Саранскую и Карагандинскую".
Такое грубое нарушение законов объясняется и политическими мотивами. Николай II стремился к союзу с Францией и Англией в намечавшейся войне с Германией. В сентябре 1904 года в Караганду и Спасск прибыли шесть английских и американских инструкторов, назначенных для работы на копях и заводе. Однако ответственность за безопасное ведение горных работ была оставлена за русскими техниками.
23 апреля 1905 года Карно за 776 тысяч рублей приобрел все предприятия Рязановых. 1 июля 1907 года в Лондоне окончательно оформилось акционерное общество "Спасские медные руды". Председателем общества избран член английского парламента сэр Артур Фелл (1850-1934), вице-президентом – Клод Эрнест Жан Карно. Непосредственным руководителем стал Нельсон Фелл, прибывший на Спасский завод со своей женой Анной Пальмер (1956-1937), двумя дочерьми Мариан (1886-1935) и Оливией (1888-1966) и сыном Нельсоном (1895-1926). Семьи Феллов и Вэнс-Эгнью связали не только деловые, но и родственные отношения: Патрик Александер Вэнс-Эгнью женился на Мариан, а его брат Фрэнк (1868-1955) – на Оливии. В честь своей дочери Мариан Н. Фелл назвал самый мощный угольный пласт Караганды.
Сам Н. Фелл получил инженерное образование в Королевской горной школе Англии и Гейдельбергском университете Германии. Большое влияние на инженерные навыки Нельсона оказал его старший брат Артур, который, управляя семейными инвестициями, направлял Нельсона ревизором на шахты Англии, Бразилии и Колорадо. Проявлял разнообразные способности: от игры в регби до занятий по искусству и литературе, по которым он брал уроки у английского поэта А. Теннисона. С детства увлекался музыкой и доставил в Степной край первое пианино. В 1908 году семья Феллов покинула Спасский завод и вернулась в американскую Флориду. Мариан Фелл приобрела здесь известность как прекрасный знаток русского языка и русской культуры, делала переводы на английский язык рассказов и пьес А.П. Чехова и В.Г. Короленко, которые с 1914 года и до сего времени издаются и пользуются популярностью в англоязычном мире. На средства, полученные от продаж первых переводов, Мариан основала библиотеку в городе Феллсмере, которая ныне носит ее имя. Нельсон Фелл к концу жизни переехал в Вирджинию, где скончался в 1928 г.
Основная добыча угля по-прежнему проводилась на шахте "Васильевская". В начале 1905 года забои шахты осмотрел инженер В. Курбатов. Оставленная им характеристика месторождения весьма любопытна и неизвестна широкому кругу читателей:
"Условия работ чрезвычайно благоприятны; превосходная кровля, очень малый приток воды, крепкий, выламывающийся большими кусками уголь значительной мощности. Уголь превосходного качества и очень чистый. Падение пластов очень пологое – 12 градусов. Способ разработки – выемка столбами с обрушением кровли, причем в последней остаются сланец и уголь. Оборудование шахты несовершенно и убыточно. Подъем в бадьях производится с помощью конного привода, никаких приспособлений для откатки в руднике не имеется, и уголь доставляется на шахте на носилках".
В этот период на шахте "Васильевская" подготовленного к выемке угля оставалось немного. Саранская копь находилась в полном запустении.
Управляющий промыслами А.Г. Жалобин в 1906 году опубликовал статью "Спасский завод". Вот что он написал о Саранской копи:
"Разработка на копи в прежнее время была очень незначительна на выходе пласта. Судя по простиранию и падению, можно предположить, что одна свита пластов с Карагандинской копью. Если бы такое предположение оправдалось, то запасов угля на одних только этих копях хватит на сотни лет".
Этот смелый прогноз уральского горного техника А.Г. Жалобина был подтвержден в 1920 году профессором А.А. Гапеевым.
Растущая в мире потребность в меди вызвала реконструкцию Спасского медеплавильного завода и строительство в Караганде шахт "Карно", "Герберт" и "Джимми".
Первым свое имя во французско-карагандинской кратковременной летописи оставил горный инженер Жак Клод Эрнест Карно (1866-1955), сын пятого президента Франции Мари Франсуа Сади Карно (1837-1894). Под его началом были осуществлены проект и строительство предприятия с учетом внедрения современных угольных механизмов.
Вертикальная шахта "Карно" глубиной 70,5 метра и сечением ствола 4,2 на 2,35 метра вела разработку нижних горизонтов пласта "Шестифутовый". Два подъемных отделения ствола сечением 1,1 на 1,7 метра были оборудованы подъемными машинами московского завода "Бромлей" с диаметром барабана и шкива в 1,38 метра. Третье – людское отделение - служило и для откачки воды. Шахта вступила в строй в 1906 году. Предполагалось вести выемку пласта короткими лавами с закладкой выработанного пространства бутовыми полосами. В процессе эксплуатации оказалось, что непосредственная кровля пласта "Шестифутового" малой мощности. Породы для выкладки бутовых полос не хватало. Внедрение системы прекратили. Было решено продолжить добычу угля уже испытанной камерно-столбовой системой.
Нарезка столбов осуществлялась в следующей последовательности. От ствола на запад и восток велась проходка штреков по углю сечением 3,6 на 2,1 метра. С интервалом в 30 метров закладывлись гезенки – сбойки протяженностью в 60 метров. В дальнейшем они соединялись между собой поверху для создания специального горизонта. Откаточный и вентиляционный штреки охранялись целиками угля шириной 7,5 метра. Оставшаяся часть столба с размерами 30 на 45 метров подлежала выемке. Уголь добывался вручную, без производства буровзрывных работ. Производительность подземного рабочего в смену – две тонны.
В 1908 году на шахте появилось 30 вагонеток завода "Воссе" легкого типа весом 400 килограммов с полезной грузоподъемностью 640 кг. В них уголь доставлялся вручную до ствола, где также вручную вагонетки поочередно проталкивались в клеть. На поверхности была оборудована небольшая эстакада. По ней вагонетки вручную отправлялись на опрокид, который от ствола отделяли 13,5 метра. Уголь попадал на грохот, откуда крупные куски угля через бункер загружали в железнодорожные вагоны длиной 5,4 метра, шириной 1,6 метра и грузоподъемностью 8 тонн. Более мелкий уголь складировался недалеко от ствола. На Спасский завод уголь отправлялся по построенной в 1907 году железной дороге с колеей в 750 мм. Весь подвижной парк сорокакилометровой ветки состоял из 6 паровозов трехосной системы с рабочим режимом пара в 15 атмосфер, 96 вагонов и трех багажных вагонов. Дорога была рассчитана только на доставку грузов. Перевозка людей запрещалась. На прокладку трассы истрачено 455 547 руб. от общих годовых затрат Общества в 1 410 035 руб. Был составлен проект по прокладке линии от Спасского завода до Успенского рудника.
В 1914 году подземные работы шахты "Карно" соединились с горными выработками шахты "Герберт", введенной в эксплуатацию в начале 1912 года. Подъемное устройство шахты "Карно" было демонтировано. В 1916 году здесь установили вентилятор "Сирокко" на 190 оборотов в минуту. Вентилятор работал в режиме всасывания воздуха из шахты при депрессии 38,1 мм водяного столба с производительностью 5 400 кубометров в минуту.
Шахта "Герберт" сечением ствола 4,69 на 2,35 м в дореволюционной истории Караганды была самой глубокой – 104,5 метра. В начале русские мастеровые называли ее "Крестовоздвиженской". С 1910 года за шахтой закрепилось имя Герберта Вульмера – директора-распорядителя акционерного общества. Шахта вела выемку пласта "Шестифутовый". Штреки шахты тянулись к западу и востоку от ствола на километр. В забоях уголь брался по старинке – на клинья. Сильно дующая почва ломала стойки крепи. Когда с 15 декабря 1908 года из-за чумы прекратился подвоз леса из Каркаралинска, то работы были приостановлены до 5 февраля следующего года.
Через вертикальный ствол "Герберта" по чугунным восьмидюймовым трубам вода откачивалась насосами "Вартингтон", "Шведе" и "Блек". Насосы и подъемная машина приводились в действие паром. С установкой в мае 1916 года четырех мощных котлов "Бабкок – Вилькокс" на копи появилась электроэнергия. Динамомашина в 400 вольт на 50 ампер и на 450 оборотов в минуту вырабатывала постоянный ток для освещения, работы сортировки, компрессора и мотора вентилятора.
В шахте электрической энергией снабжались три врубовые машины типа "Сискол" ударного действия. Врубовой механизм такой машины распирался на колонке между почвой и кровлей камеры. С ноября 1916 года по апрель 1917 года по пласту "Четырехфутовый" подрублено 190 погонных метров.
В сентябре 1916 года акционеры приступили к строительству по пласту "Новый" шахты "Джимми" с наклонным стволом длиной 198,5 метра. Шахта была оборудована одноколейной рельсовой откаткой и лебедкой для подъема вагонеток. На 1 января 1918 года по пласту "Новый" пройдено 903 метра штреков и 290 метров печей.
Уголь пласта "Новый" подвергался перегонке для получения угольной смолы для обогащения медных руд Успенского рудника. Установка – генератор "Монд" – вступила в строй действующих 16 июня 1916 года. Выход смолы достигал 2-3 процентов. В сентябре 1917 года было закончено строительство эстакады между шахтами "Джимми" и "Герберт". Это позволило хрупкий и мелкий уголь пласта "Новый" подвергать разделению по классу крупности на грохоте шахты "Герберт".
На всех карагандинских шахтах из-за небольшой глубины работ не наблюдалось выделения метана. Освещение производилось открытыми лампами на конопляном масле. Лишь угрозой остановки копей окружному горному инженеру А.И. Тиме удалось запретить в 1912 году применение пожароопасных керосина и мазута для освещения забоев. Владельцы собирались, но так и не выписали стеклянные шахтерские лампы для освещения "Бог помочь". В марте 1916 года была сделана попытка на шахте "Герберт" облегчить труд откатчика вагонеток: в шахту была спущена лошадь.
Помесячная добыча угля за 1917 год представлена в таблице 2.
По отчету английских инженеров, в 1917 году на Карагандинском месторождении разрабатывались 3 пласта. За год добыто по пласту "Четырехфутовый" 1 950 тонн, по пласту "Шестифутовый" – 19 876 тонн, по пласту "Новый" – 11 321 тонна. Число работающих шахтеров – 343 человека. Кроме этого, на копях для различных работ были задействованы от 170 до 515 поденных рабочих. Последняя категория шахтеров приходила наниматься на работу к подрядчику, который арендовал у владельцев неглубокие шахтенки-дудки "Кызыл", "Викторовская" и "Павловская" по пласту "Рязановский" и шахту "Марианна" по пласту "Верхняя Марианна".
Из этих четырех кустарных шахт особого внимания заслуживает стометровая наклонная шахта "Марианна". Уголь из нее выдавался на-гора посредством конного ворота, приводимого в движение двумя лошадьми. Эксплуатация самого мощного пласта Караганды производилась без соблюдения существующих правил ведения горных работ. Деятельность владельцев портила лучший карагандинский пласт. "Одно время, – указывал окружной инженер Степного северного округа А.И. Тиме, – разрабатывался пласт №5 (Верхняя Марианна) у поверхности наклонной шахты. Здесь добывалась огнеупорная глина, составляющая почву пласта. Уголь же добывался на высоту 7 футов, хотя пласт был мощностью 28 футов (8,4 метра). Подобная варварская порча пласта была мною остановлена. Такая система указывает на невежество английской администрации в горном деле".
Полной неудачей посланцев горного инженера Карно закончилась попытка начать добычу угля на Саранском участке. Здесь разведочные шурфы, заложенные на правом берегу реки Сокур от переселенческого участка Караколь (впоследствии поселок Дубовский) до устья реки Баласокыр (известной сегодня как Карагандинка), показывали наличие пластов черного блестящего угля. Взять же саранское топливо иностранцам удалось всего в количестве 31000 пудов. Обильный водоприток укрыл богатства древней казахской земли от чужих заокеанских рук.
Еще один просчет иностранцы допустили при выборе транспортных средств доставки угля на Спасский завод. Отказавшись от конной тяги, акционеры выписали из Франции два автомобильных поезда. Эти диковинные и громоздкие машины в 1905-1906 годы совершали рейсы на медеплавильный завод и обратно.
"Я трудился на таком поезде кочегаром, - вспоминал в беседе со мной Федот Яковлевич Юмашев. - Бывало, что из Караганды в Спасск состав добирался за несколько дней. Узкие металлические колеса врезались в грунт, застревали в рыхлой солончаковой почве. Поэтому весной 1907 года новые хозяева Караганды приступили к постройке железной дороги. Были на маршруте одна или две будки обходчиков и водокачка".
За период с 1904-го по 1907 год население Караганды возросло до полутора тысяч человек. В 1906 году на копях было занято 382 рабочих, в том числе 16 детей. За три года произошел 21 несчастный случай, 3 из них закончились смертельным исходом.
На обжитом степном холме, ставшем ядром будущего города, постепенно возникали новые здания. Были построены десять каменных и саманных домов-бараков для рабочих, служащих и полицейского урядника. В 1907 году в Караганде заканчивается отделка первого кирпичного дома из обожженной красной глины. Это административное здание долго сохранялось и известно среди старожилов под именем "красной больницы". Годом ранее в шахтерский поселок прибыл постоянный фельдшер, был устроен приемный кокон на три койки. За один 1905 год была оказана помощь 2163 пациентам с заболеваниями органов дыхания, глаз и желудочно-кишечного тракта, что являлось прямым следствием тяжелых условий работы шахтеров под землей.

(Продолжение следует)