Бауыржан ОМАРУЛЫ, "Знамя труда", 3 марта

"Шерхан Муртаза!.. Какое широкое, величественное имя!.."
В казахском языке укоренилось устойчивое словосочетание "Шерағаның шекпені" – "Чекмень Шерага". Оно берет свое начало с "Шинели" Гоголя, с крылатого выражения "Все мы вышли из шинели Гоголя", приписываемого то Федору Достоевскому, то Эжену Мельхиору де Вогюэ, и давным-давно превратилось в бренд казахской журналистики. Это словосочетание дорого всем, кто действительно вышел из чекменя Шерхана Муртазы, кто до сих пор находится там, даже для тех, кто не имел чести беседовать с ним. Потому что он – Шерхан Муртаза – исключительное явление в казахской журналистике.

Чекмень Шерага
Уважал и сорванца,
И обычного глупца.
Кто талантом обладал,
Под свою защиту брал.
(Из журналистского фольклора)
"Шерхан Муртаза!.. Какое широкое, величественное имя!.." Так сказал Калтай Мухамеджанов, в каждом слове которого искрило самобытное значение, в каждой шутке – неподражаемый колорит. Понятно, что и чекмень человека с таким величественным именем не может быть прохудившимся. Кто только не находил приют под этим чекменем – и солидные, и несдержанные, и строптивые, и горделивые, и рыцари, и щеголи, и капризные, и упрямые люди. Но всех их объединяло одно качество – они были талантливы! А Шерхан Муртаза тоже обладал только ему присущим качеством – умением распознавать таланты.
Так было с Оралханом Бокеевым, писавшим с далекого Алтая. Прочитав его материалы, Шерага тотчас пригласил автора в Алматы. Здесь талант Оралхана раскрылся в полную силу. Впервые поехав в Мойынкумы, он увидел в этом краю то, чего до него не заметили тысячи глаз, и написал известную повесть "Құм мінезі" ("Характер пустыни"). Также Шерага прочувствовал талант молодой поэтессы Фаризы Онгарсыновой, работавшей в то время в Атырауской областной газете, и назначил ее собственным корреспондентом газеты "Лениншіл жас" по западному региону. Позже познакомил широкую читательскую аудиторию с творчеством начинающей поэ-тессы, опубликовав в республиканской молодежной газете подборку ее стихов "Мен саған ғашық емес ем" ("Я не была влюблена в тебя"). Проявившего себя мастером слова Акселеу Сейдимбека из Арки он назначил собственным корреспондентом газеты по Центральному Казахстану. А собкором по южному региону стал Мухтар Шаханов, уже в те годы проявивший себя незаурядным поэтом. Как говорится, Муртаза в жеребятах распознавал будущих тулпаров. Всем молодым талантам тогда нашлось теплое место под чекменем Шерага.
Казахские журналисты, писатели и поэты с благодарностью вспоминают те времена, когда они работали под его началом. Бексултан ага Нуржекеев написал о том, как работал в журналах "Жалын" и "Жулдыз", о том, как главный редактор яростно защищал своих сотрудников, в то же время был требовательным к ним: никогда в названных изданиях не публиковались материалы, не прошедшие сквозь его редакторское сито. Он никогда не давал в обиду своих журналистов, если в редакцию с претензиями обращались скандальные люди. Мереке Кулкенов рассказывает, что руководитель газеты без оглядки противостоял коммунистической системе и халтурщикам от литературы. "Из "белого дома" он возвращался нахмуренным, с горящими глазами, разъяренным, как раненый тигр, но никто не смел обижать его подчиненных", – вспоминает он.
Это случилось, когда Шерхан Муртаза работал в газете "Қазақ әдебиеті". Дежурные по номеру Муса Рахманбердиев и Рахымжан Отарбаев, взяв с собой Алашыбая Есмагамбетова из секретариата, вдоволь "обмыли" рассказ главного редактора, который шел в номер. Добродушный Алашыбай ага решил подретушировать снимок шефа, чтобы "наповал сразить всю женскую часть республики". И перебрал с черной краской при корректировке и без того черных густых усов Шераги. Наутро изумлению дежурившего по номеру Рахымжана ага не было предела. И он как истинный мастер художественного слова сказал: "Вместо усов под носом красуется что-то наподобие мосла, не дает разглядеть лицо начальника. Разбегаемся кто куда, пока живы!" А хуже всего то, что в анонсе на первой полосе исказили название рассказа, вместо "Жаза" (кара, возмездие) написав "Жала" (клевета). Шерага, несмотря на крутой характер, все же отличался широкой натурой, поэтому ничего не сказал. Только "расстрелял" каждого глазами, полными огня, опустил голову и сказал: "Понятно". Будь на его месте кто другой, тотчас посыпались бы наказания. Показал бы, как отличить "Возмездие" от "Клеветы". Наверняка он не захотел выгонять на улицу ребят, которые были один лучше другого в творчестве.
Школа Шерхана Муртазы постоянно пополнялась молодыми журналистами, писателями и поэтами. Мне и моим современникам Кайнару Олжаю, Нурторе Жусипу, Кали Сарсенбаю, Ермурату Бапи, Кыдырбеку Рысбекову и другим тоже посчастливилось получить уроки творческого мастерства у неутомимого главного редактора. Когда Кыдырбек вернулся из очередной командировки, по традиции, сложившейся во времена Жиренше, так довели до него новость о том, что Шерага перевелся с "Егемен Қазақстан" на другую работу: "И каково поменять квартиру?" – "Это сродни яду в груди". "И каково поменять работу?" – "Это сродни шуму в сердце". "И каково поменять начальника?" – "О Боже, Шерага ушел из "Егемена"!.." – вскинул руки к небу Кыдыш и опустился на пол. Конечно, мы в шутливой форме описали реакцию Кыдырбека. На самом деле было так. "Перестаньте, неужели Шерага ушел из газеты?!" – испуганно воскликнул Кыдырбек.
Вот как описывает перевод Шерага из газеты на другую работу очевидец того события Сауытбек Абрахманов, который в то время работал первым заместителем заведующего отделом Администрации Президента, в статье "Баһадүр" ("Егемен Қазақстан", 29 сентября 2012 года), посвященной 80-летию писателя: "В те годы работа казахского телевидения пришла в упадок. Телезрители выражали недовольство. Передачи неинтересные. В них не отражалось мнение населения. Все это заставило нас думать о будущем телеканала. И мы пришли к мнению, что необходимо укрепить руководство. Но кто сможет внести свежую струю в деятельность телевидения, кто сможет руководить по-новому? Есть только один человек, которому по плечу навести там порядок. Это Шерхан Муртаза! Газету "Егемен Қазақстан" сделал на загляденье. Всем изданиям, которыми руководил прежде, подарил новую жизнь. Новую жизнь придаст и телевидению. Мы так решили. Реализацию этого решения возложили на автора идеи. Но в кабинете Шерага взбунтовался. "Работа только-только входит в колею, мы выбрали правильное направление, так зачем вы принимаете новые решения? Никогда не имел дела с телевидением, с радио, что я там буду делать?" Так уговариваем – не соглашается. Эдак уговариваем – не соглашается. Более получаса сидим и препираемся. Наконец я был вынужден пойти на своеобразную хитрость: "Шерага, Вы же прекрасно знаете, что на войне Сталин немедленно направлял маршала Жукова туда, где возникала угроза прорыва фронта. Вот и Президент, если видит, что в каком-то звене появляются проблемы, выражает уверенность, что исправить положение по силам только Вам, и решил направить Вас на телевидение". Шерага через силу заставил себя улыбнуться… Не знаю, что больше всего подействовало на него, то ли мои слова о решении Президента, то ли усталость от бесплодных споров, или он внутренне согласился с моими доводами, но Шерага начал понемногу оттаивать".
Так наш Шерхан ага пошел осваивать новое для себя поле деятельности, оставив всех егеменцев в унынии. Но и на новом месте под его чекменем нашли теплое место множество учеников. "Телевидение – это могущественная сила. Оно, как волшебник из сказки: у кого есть секретный ключик, тому оно послушный раб. Прикажи превратить всех людей в манкуртов – превратит. Прикажи превратить всех людей в праведников – превратит", – говорил он позже. И превратил телевидение в орудие очищения сознания нации, отстаивания чести казахов. Новостные передачи начинались с того, что на экране крупным планом расправлял крылья гордый орел. Под его началом на телевидении появились совершенно новые программы "Таңшолпан", "Шарайна", "Ертегі айтып берейін" и другие, которые без веревки "привязали" телезрителей к экрану. Особенно памятна программа "Шарайна", одно вступление которой поднимало дух нации. Шерага придавал ей особенное значение, поэтому неудивительно, что в народе ее прозвали "Шерайна".
Когда Шерага руководил республиканской телерадиокорпорацией, на Байконырском телевидении заместителем директора работал поэт Шахизада Абдикаримов, который на собраниях коллектива умел грамотно вскрывать проблемы. Было видно, что Шерхану Муртазе нравилась его горячность. Когда он брал слово, Шерага непременно приговаривал: "Ну-ка, Шахизада, поддай-ка жару!" Надо сказать, что Шахизада был своеобразным человеком, ему для учебы на факультете журналистики понадобилось двадцать два года. Его дипломная работа была посвящена теме Байконыра в средствах массовой информации. Председатель комиссии Шерага признал, что он сделал доклад на уровне специалиста по космическим вопросам. Несколько позже Шахизада уже в качестве директора Кызылординской областной телерадиокомпании позвонил Шерхану Муртазе. В это время Шерага был уже депутатом Мажилиса. С его уходом с телевидения сменили название новостной программы "Шарайна". В связи с чем кызылординский журналист попросил у него разрешения так назвать новостную программу на областном телеканале. "Разрешаю!" – был ответ Муртазы.
С тех пор прошло около 20 лет. Но "Шарайна", перенятая Шахизадой, до сих пор не сходила с экрана.

Школа мастерства
И печатью управлял,
Словно кожу он дубил,
Свою знатность проявляя,
Своенравных не губил.
(Из журналистского фольклора)
Я из поколения тех, кто пришел в журналистику, когда чекмень Шерхана Муртазы был полон учеников, поэтому мы нашли приют под бешметом Бердикулова. В те времена в журналистских кругах о Шераге и Сейдаге ходили легенды. Они один за другим руководили газетой "Лениншіл жас" и превратили ее в общенародное издание. Образцовые главные редактора. Красивые лицами. С острым журналистским пером. Творчески одаренные. Смелые и решительные. Самое главное, они мастерски освоили искусство делать читабельные газеты. Благодаря их принципиальности и дальновидности газета "Лениншіл жас" долгие годы пополняла и оберегала духовные ценности нации. Издание превратилось в своеобразную школу писательского мастерства для молодых литераторов. Можно с уверенностью сказать, что основу современной казахской литературы составляют именно те таланты, которые прошли школу в "Лениншіл жас".
Эти две яркие звезды казахской журналистики никогда не соперничали между собой. Напротив, они дополняли друг друга, потому что их главной заботой было воспитание казахской молодежи.
У Сейдахмета Бердикулова есть документальный рассказ "Кайнозой аршылып жатыр" ("Кайнозой открывается") о Шераге. Автор пишет: "В 1958 году древний Египет задохнулся в дыму войны. Суэцкий инцидент. В каждом доме из динамиков раздается призыв: "Мусульмане, поднимайтесь! Выступим единым фронтом против империалистической тирании, которая хочет поработить арабский народ!" Молодость безрассудна! Это безрассудство подтолкнуло нас написать в военкомат пламенные заявления. В ответ получили письмо следующего содержания: "Товарищи младший лейтенант Бердикулов, младший лейтенант Муртазаев, спасибо за патриотическую инициативу. Если понадобится, мы включим вас в ряды первых добровольцев. Военком Авилов". Этот клочок бумаги хранится в личном архиве".
В одно время они вместе работали в молодежном издании. И возраст у них примерно одинаков. Вместе выходили в рейд на черный рынок Алматы. Много раз писали совместные статьи. Шутя, друг к другу обращались "Арыстанхан" и "Бердикулидзе". Вот как вспоминает то счастливое время Сейдахмет ага: "Когда накатывало вдохновение, Шерхан не считался со временем, оставался на работе после шести вечера, писал до изнеможения и далеко за полночь без сил падал на старенький редакторский диван". Автор очень красочно описывает неуемное трудолюбие Шерхана Муртазы: "Если мы сравним его с древним батыром, который спал, положив голову на черенок копья, Муртазаев не загордится, сомнительно также, что он обидится". Не менее выразительно показывает преданность газетному делу: "Он оставлял жену с маленькими детьми на руках, глубоко, по самые глаза надевал кепку, обувался в кирзовые сапоги и месяцами ездил из края в край, будь то правый берег Есиля или левый берег, просторы Костаная или Торгая. Все это в прошлом, и никогда уже не вернешься в те плодотворные годы".
Журналист Шерхан Муртаза стал известен несколько раньше, чем писатель Шерхан Муртаза. Прошу прощения, забываем о поэте Шерхане, который еще раньше пришел в мир литературы. Наш герой начинал с поэзии. Его стихотворения публиковались в коллективном литературном сборнике. Дадим возможность самому Муртазе рассказать, почему он перестал писать стихи: "В середине пятидесятых годов в свет вышел сборник произведений молодых поэтов, которые, как нежные ростки шафрана, едва показались на литературном небосклоне. Было опубликовано несколько и моих стихотворений. Позже в газете "Лениншіл жас" появилась рецензия на этот сборник. Автор – Зейнолла Сериккалиев. Он в пух и прах раскритиковал мои стихи. С тех пор никогда не пишу стихотворения. Таким образом, критик Зейнолла спас казахскую поэзию от одного халтурщика".
Первые шаги публициста Шерхана начались в молодежной газете. Особенно ярко его талант проявился, когда он работал корреспондентом по Центральному Казахстану, откуда присылал в редакцию много статей на производственную тему. Позже его пригласили корреспондентом газеты "Социалистік Қазақстан", работая в которой, он объездил все уголки республики и познакомил читателей с жизнью регионов. В одном из номеров "СҚ" за шестидесятый год был опубликован очерк "Счастье рыбака". Героиня – известная рыбачка из моего родного Аральска, Герой Социалистического Труда Уштап Отеулиева. В нашем Каратерене была последовательница Уштап апай, кавалер ордена Ленина, тоже известная рыбачка Кульпаш Бейсенова. У нас на Арале известных женщин-рыбачек можно было по пальцам пересчитать. Одна из них стала героиней очерка Муртазы.
Я перелистываю его первую книгу "Строитель Даку", которая вышла в свет, когда автору было 26 лет. Маленькая книжечка – всего 28 страничек. Большой очерк из серии "Люди труда", написанный в рамках проекта "Новаторы производства". Кто такой Даку Абдиев, имя которого неизвестно нынешнему поколению? Это строитель, кавалер ордена Ленина. Мастер своего дела. Выходец из Кызылординской области. Участвовал в строительстве производственных объектов в Актобе, Карсакбае. В 1943 году власть оставила его в тылу и послала в населенный пункт Самаркант в Карагандинской области. Даку в голой степи приступил к строительству Темиртау. Начиная с Карагандинского металлургического комбината, все производственные здания прошли через его руки. Он неустанно обучал строительному делу молодых людей, съехавшихся сюда со всех концов Советского Союза. Многие поэты воспевали трудовой подвиг в то время достигшего предпенсионного возраста Даку Абдиева. То есть его пример внес значительный вклад в развитие "производственной поэзии". Собственный корреспондент газеты "Лениншіл жас" Шерхан Муртаза в Караганде тоже обратился к образу Даку Абдиева. Похоже, эта малюсенькая книжечка открыла перед Муртазой дорогу в мир литературы.

Профи газетного дела
Чекмень Шераги –
Школа строгого закаливания.
Как ни измеряй шаги,
Не пропустит чекмень далее.
(Из журналистского фольклора)
Искусство руководить газетным производством превратило имя нашего героя в легенду. Сейдахмет Бердикулов дал высокую оценку редакторству Шерхана Муртазы: "Его звезда зажглась в "Лениншіл жас". Наверняка люди знают, что его искусство редакторства есть отдельная большая тема".
Газета "Лениншіл жас" при Шерхане стала любимицей читателей. Именно в те годы на ее страницах был опубликован сценарий фильма "Қыз Жібек", написанный Габитом Мусреповым. То, что именитый писатель обратился именно в эту газету, говорит о многом. Ежегодно под разным ракурсом публиковались сообщения о Наурыз мейрамы. В годы его редакторства публиковались стихотворения испытавших на себе притеснения тоталитаризма поэтов Дулата и Шортанбая, а также близкого им по духу Бухар жырау. Молодежная газета стала острой и принципиальной, решительно выступала против вседозволенности чиновников самого высокого ранга. Нещадно раскритиковала руководителей "Казахконцерта" супругов Чернышевых, которые при покровительстве Брежнева низвергли казахское искусство до уровня половой тряпки. Выступление газеты вызвало большой скандал на союзном уровне. Но молодому редактору пришлось противостоять нажиму всех, кто хотел отомстить за такую публикацию. При подготовке одного из очередных номеров газеты не так обработали клише, и на фото Ленин вышел без затылка. Такое "издевательство" над вождем мирового пролетариата главному редактору молодежной газеты простить не могли, и он получил очередное взыскание. В таких случаях ему поддержку оказывал руководитель республиканской комсомольской организации Озбекали Жанибеков. "Не сват, не брат, и почему этот Жанибеков всегда заслоняет меня от пуль?" – удивлялся Шерага. Но это было время, когда закалялся его характер.
Когда наш герой пришел в "Лениншіл жас", тираж газеты составлял всего 30 тысяч экземпляров. Он довел тираж до 150 тысяч. Тираж журнала "Жұлдыз" поднял с четырех-пяти тысяч экземпляров до 255 тысяч! Даже союзная "Правда" была вынуждена признать журнал "Жұлдыз" лучшим национальным литературным изданием страны. В "Жұлдызе" было опубликовано одно произведение Мустая Карима, которое никто не решался печатать. На это автор отреагировал так: "Суровый издатель Шерхан! Вы сделали почти невозможное!"
Мы были студентами, когда Шерага поднял рейтинг газеты "Қазақ әдебиеті" на невиданную высоту. "Желанный гость, приходящий в наши дома по пятницам" – так назвал Сабетказы Акатаев это издание, которое зачитывалось до дыр. Вернувшись с занятий, мы бегали по городу в поисках очередного номера казахской литературки. Пропуск одного номера был равносилен пропуску одного намаза, а это большой грех. И тогда мы неслись в библиотеку. "Қазақ әдебиеті" для нас была своего рода школой вдумчивых очерков и социального анализа. Практически в каждом номере публиковались материалы Дидахмета Ашимханова, Мусы Рахманбердиева, Мереке Кулкенова, которые заставляли задуматься о смысле жизни. Рахымжан Отарбаев, съездив в край, где раньше не бывал, первым поднял проблему Аральского моря серией дивных статей "Судьба Арала – судьба человека". Говоря нынешним слогом, можно сказать, что Копен ага "приватизировал" шестнадцатую полосу сатирой. Время от времени в руки брал ручку и заместитель главного редактора Оралхан Бокей… Все они являлись верными сподвижниками Шерхана Муртазы, который был своего рода генератором издания. На их творческом наследии до сих пор держится сегодняшний духовный мир.
Шерага максимально полно освоил газетное дело. Именно поэтому все издания, которыми он руководил, менялись до неузнаваемости. Но как ему удалось в корне изменить деятельность телевидения и радио? Казахское телевидение эпохи Муртазы превратилось в былинного батыра на норовистом скакуне с беркутом на руке, бориком на голове, с расшитым чапаном на плечах. Кто сделал так, что тележурналисты вставали ни свет ни заря, торопились найти интересных собеседников?
В каком бы коллективе он ни работал, всегда создавал условия для журналистов. В свое время Мамадияр Жакып работал ответственным секретарем газеты "Социалистік Қазақстан", главным редактором Алматинской областной газеты "Жетісу". Но затем его исключили из партии за то, что опубликовал в газете фотографии декабристов, и сослали в Каскеленскую районную газету. А местная власть не решилась предоставить ему должность даже рядового корреспондента, поэтому он был вынужден работать корректором. В 1989 году Шерага назначил его заведующим отделом в газете "Социалистік Қазақстан" и ввел в состав редакционной коллегии. Кали Сарсенбай скитался по съемным квартирам, но несмотря на бытовые трудности, написал много дельных статей, чем пришелся по душе читателям. Шерага и его пригласил на работу. А вскоре Кали получил квартиру. Главный редактор заботился не только о своих сотрудниках, но и об их героях. Сарсенбай написал замечательное эссе "Каргаш" о прекрасном певце Амангельды Сембине, который на протяжении многих лет находился в забвении. Шерага использовал свой депутатский мандат и выбил-таки для выдающегося деятеля искусства четырехкомнатную квартиру в Алматы.
Редактор – он и после ухода с должности остается редактором. Поэтому неудивительно, что Шерага до сих пор держит руку на пульсе казахской журналистики. Эта тема не была забыта им в книге "Бір кем дүние" ("Один изъян бытия"). Среди журналистской братии давным-давно прижились его выражения: "Журналист похож на верблюда. Навьючен золотом, но кормится колючкой", "Сабля рубит людей и создает богатства, карандаш находит богатства, но просит милостыню". Он много размышляет о том, что мешанина в языке уронила цену средств массовой информации в глазах населения.
Кстати, о языке. Сейчас глаза и уши привыкают к тому, как высокопоставленные чиновники, не умеющие выговаривать букву "ң", на телевидении и радио пространно рассуждают о судьбе народа, о судьбе языка, о национальных традициях. Печально и то, что порой их интервьюируют журналисты, которые тоже не умеют выговаривают "ң". Здесь уместно вспомнить о том, что Шерага опубликовал стихотворение Оспанхана Аубакирова "Ңөң", в котором автор раскрывает суть этой буквы. В книге "Один изъян бытия" Шерхан Муртаза пишет об этом: "И теперь я часто думаю, что незабвенный Оспанхан был святым. Сейчас много таких, кто не может выговорить букву "ң". Смотришь телевизор, а там диктор часто повторяет слово-паразит, как "жанағы, жанағы".
В прежние годы в журналистике преобладало такое понятие, как совесть. Молодые люди остерегались много говорить, потому что стеснялись показаться перед старшими болтливыми. Но нынешняя молодежь похожа на сель, который все сметет на пути. А Шерага умел выражать мысль коротко и ярко. Например, в небольшой статье "Мылжыңдықтар соңындағы сөз" ("Слово после болтливых") с болью в сердце писал: "Обмелело Аральское море, но появилось Водочное море" (в казахском варианте удачно обыгрываются созвучные слова "арал" и "арақ"). Он всегда одинаково высоко ценил и художественное слово, и публицистическое слово. Поэтому говорил, что "Публицистика – это особый жанр. Если считать художественную литературу тяжелой артиллерией, то публицистика – кавалерия".
Шерага переехал в главный город страны вместе с "Егемен Қазақстан". И не просто возглавил переезд коллектива, но и громко заявил, что в бескрайние степи древней Арки прибыла одна из старейших газет: "Приветствую! Это прибыл "Егемен Қазақстан"! Необъятна казахская степь!"

Шлифователь таланта
Достоверна истина,
Правило, как грация,
Лидер публицистики,
Колосс информации.
(Из журналистского фольклора)
В журналистику люди приходят по-разному. Судя по автобиографическому роману "Ай мен Айша", мысль о журналистике в сознании Шерхана Муртазы появилась после встречи с корреспондентом газеты "Сталин жолы" Нуртаем Шойынбековым. Шерхан впервые видел журналиста. Вошедший твердой походкой в колхозную контору светлолицый журналист засыпал вопросами главного бухгалтера Забиру. Увидев растерянное лицо Забиры апай, юный Барсхан понял, что журналистика – это неведомая могучая сила. К тому же главный бухгалтер поручила ему отвезти корреспондента в соседний колхоз. Усевшись вдвоем на одного коня, они выехали из села, как вдруг журналист непроизвольно вздохнул: "Иә, Алла!" И сам вздрогнул от своих слов. Прибыв в соседний колхоз и прощаясь с юным спутником, он наказал ему: "Ты пиши". Похоже, что этот молодой человек, еще не растерявший духовности, но вынужденный скрывать истинные чувства, этот молодой человек, чья дальнейшая жизнь нам неизвестна, и оказал решающее влияние на выбор тогда еще совсем мальчика Шерхана. Коротенькое "ты пиши", думается, стало для нашего героя жизненной программой.
Шерхан Муртаза стал примером для подражания не только как главный редактор, но и как писатель. Его публицистика сродни художественной литературе. Поэтому она находит путь к сердцам читателей. Автор умеет выбирать выигрышную форму написания статей. Здесь уместно вспомнить годовую публичную переписку Шерхана Муртазы и Камала Смайылова "Елім, саған айтамын, Елбасы, сен де тыңда" ("Мой народ, тебе говорю, Елбасы, ты тоже слушай") на страницах газеты. В ней два выдающихся публициста обсуждали будущее народа, интересы нации, поднимали самые злободневные проблемы, которые беспокоили каждого казахстанца на заре нашей независимости. А какое влияние на самосознание казахстанцев оказала "Беседа двух редакторов", написанная на основе разговора первого главного редактора газеты "Қазақ әдебиеті" Габита Мусрепова и тогдашнего главного редактора издания Шерхана Муртазы?
Молодой Шерхан отличался проворностью при нахождении информации для публикаций. В шестидесятые годы, когда он работал корреспондентом "Социалистік Қазақстан", в Алматы приехала знаменитая перуанская певица Има Сумак. Гордая Има, оказывается, научилась петь, подражая птицам, а так у нее не было специального музыкального образования. Также стало известно, что она никому не дает интервью. Но ее сердце растопил молодой казахский журналист. "Вы так похожи на наших индейцев кечуа", – приветливо улыбнулась она Шерхану. Писатель много лет спустя в книге "Один изъян бытия" задается вопросом, как сложилась ее дальнейшая судьба: "Когда она исполняла песню "Поклонись Солнцу", то вскидывала обе руки к небу, как крылья, будто собиралась взлететь. Кто знает, может, она улетела к Солнцу…" Певица, которую вспоминал Шерага, скончалась в Лос-Анджелесе в 2008 году, именно в тот год, когда вышла в свет книга "Один изъян бытия". Ее похоронили в Голливуде.
Наш герой умеет увидеть в обыденных вещах художественность. "Лекарство, которое по капле впускается в кровь, говорят, хорошо поддерживает сердце. Оно по венам доходит до сердца и подпитывает его. Как тут не восхититься этими каплями, которые помогают сердцу работать ритмично и без боли! Да здравствуют капли! Но и эти капли кончаются. Их ведь ограниченное количество. В этой жизни все отмерено. Вон, последняя кап-ля! Она медленно стекает по тоненькому прозрачному шлангу". Это Шерага, проходящий лечение в больнице. Многим людям ставят "систему". В том числе и мне прописывали такое лечение. Но сможем ли мы так же красочно описать ничем не примечательную лечебную процедуру, как это сделал Шерага? Навряд ли…
Первым из произведений Шерага в мои руки попал его роман "Қара маржан" ("Черное ожерелье"). Наверное, потому, что я тогда еще был ребенком, но эта книга произвела на меня большое впечатление, и я навсегда запомнил все слова и поступки главного героя Наримана. Не только его, но и особенности других действующих лиц – директора комбината Оника, Аманкула Акырапова до сих пор в памяти. Во время написания этой статьи я вновь просмотрел все произведения Муртазы. Даже перечитал его документальную повесть "Клятва Ахметжана" об участнике гражданской войны в Жетысу Ахметжане Шынболатове, в свое время находившемся на руководящих постах. Непонятно, по каким причинам, но эта повесть в последние годы не включается в сборники произведений Муртазы. И убедился, через какие творческие муки пришлось ему пройти, прежде чем вырасти в гениального писателя. Например, я увидел огромную разницу между Шерханом, в 26 лет написавшим очерки про строителя Даку и мою тетушку, аральскую рыбачку Уштап, и Шерханом последних лет.
В неустанном труде в средствах массовой информации оттачивалось его писательское мастерство. Конечно, оттачивается мастерство только у тех, кто умеет учиться, не перестает самосовершенствоваться. В его записях можно прочитать строки, характеризующие его отношение к периодическим изданиям: "Газетная работа, с одной стороны, – друг писателя. Встречаешься с новыми людьми, видишь новые земли. Для творчества это бесценный материал… Но с другой стороны, газета – враг писателя. Не можешь собраться с мыслями, реализовать творческие задумки в спокойной обстановке. Всегда находишься в огне. Даже ночью нет покоя".
Шерхану с самого начала повезло с учителями. По воле судеб в школе, где он учился, собрались самые лучшие преподаватели. Мухамеджан Каратаев, выселенный в тот край, преподавал литературу. Химии учила дочь известного деятеля Алаша Жакыпа Акбаева – Аргуния. Знания, полученные от таких грамотных учителей, запали в душу молодого человека, как семена, посеянные хозяйственной рукой в хорошо ухоженную землю.
Иногда понимаешь, насколько важна писательская интуиция. Шерхан ага однажды пришел взволнованным и, говоря о Смагуле Садуакасулы, с ходу бросил: "Честным мужам даже клочка родной земли не досталось. Вот он – один изъян бытия!.." Позже поклонник его творчества ученый Дихан Камзабекулы добился того, чтобы забрать из московского крематория пепел останков деятеля Алаша, доставить в Астану и предать здесь земле.
Произведения Шерага создают напряжение, в них чувствуется внутренняя сила. Решительность героев. Решительность автора. Стойкость характера помогла отстоять ему свою фамилию, которую некий полоумный потребовал изменить с Муртазы на Нуртазу. Благодаря неуступчивому характеру он обрел огромное духовное богатство. Порой кажется, что некая сила хочет сгладить все трудности, которые выпали на долю нашего героя в детстве и юности, и посылает ему хороших людей. Они указывали ему путь в будущее. Наверняка они были очарованы его прямотой и честностью.
Как говорил недавно покинувший этот мир мудрец Алаша Абиш Кекильбаев, "Шерага – человек с характером, писатель характера".

Знамя всех поколений
И пером еще блистает,
И могущество в цене.
Шераге здоровья хватит
В его дивном чекмене.
(Из журналистского фольклора)
Шерхан ага с особым уважением относится к молодому поколению. Он никогда не отказывал начинающим писателям в личной беседе. Вспоминается письмо в стихах поэта Улыкбека Есдаулетова, на которое Шерага, не ленясь, ответил в форме интервью. Он сразу признается, что не может ответить так же, как автор, в стихотворной форме. Причину этого объясняет так: "Быть поэтом – большая мечта. Но я не поэт. И не хочу быть одним из многих стихотворцев". Его двери всегда были открыты и для журналистов, которые хотели взять интервью. К ним он относился с особым вниманием. В свое время Азат Акимов из газеты "Сухбат" писал, что после беседы Шерага распорядился отвезти его на работу на своей служебной машине. И сделал вывод: "Секрет того, как быть похожим на Шерага, прост – надо оказывать почет старшим и уважение к младшим".
Ш. Муртаза до сих пор оказывает поддержку молодым журналистам. Следит за их творчеством. В нескольких материалах он с нескрываемой симпатией писал об очень талантливом журналисте, собственном корреспонденте газеты "Правда" в Казахстане Тельмане Жанузакове. Когда сегодняшний государственный и общественный деятель Мухтар Кул-Мухаммед занимался издательской деятельностью, Шерага дал ему такую оценку: "Вот новый национальный пример руководителя, хозяйствования, предпринимательства в рыночных условиях". Также он в качестве примера назвал еще одного очень известного в журналистских кругах мастера слова Дархана Мынбая, который ярко проявил себя в Южном Казахстане. Высокое мнение он высказал и о публицистике мастеров пера Нурторе Жусипа и Кали Сарсенбая. В публичной переписке с Камалом Смайыловым, когда речь шла о Смагуле Садуакасулы, Шерага опирался на труды ученого алашоведа Дихана Камзабекулы, который скрупулезно исследовал данную тему. В книге "Один изъян бытия" Шерага цитирует журналиста, если можно так выразиться, младшего поколения Кеулимжая Куттиева, который пишет на темы духовности и совести. Следовательно, патриарх казахской журналистики живо интересуется состоянием нынешней прессы.
Шерага находит время следить не только за работой публицистов, но и за трудами мастеров художественного слова. Он сделал профессиональные рецензии на творчество талантливых писателей Мархабата Байгута, Нургали Ораза, Турсынхана Закенулы, Айгуль Кемельбаевой. Также он знаком с наследием рано ушедшего из жизни поэта Бауыржана Усенова, который родился в одном краю с Шерага. Он был потрясен балладой Бауыржана "Бойня в Бетпакдале", поэтому написал маленький рассказик "Поэт и сайгак". "Акына зовут Бауыржан, – пишет Шерага. – Но это не знаменитый батыр, а поэт. Однако и он из Жуалов". И в рассказе приводит отрывки из баллады. И мечтает, чтобы учреждения по охране природы и животного мира на фасаде своих зданий повесили баннеры с балладой Бауыржана. Учившийся вместе с нами Бауыржан написал эту балладу в одной из университетских аудиторий. Кто мог предположить, что через много лет это произведение попадет в поле зрения самого Шерхана Муртазы и подвигнет его продолжить тему?!
Вышеназванная статья "Баһадүр" Сауытбека Абдрахманова заканчивается так: "Всю жизнь работавший в двух отраслях Шерага написал немало прекрасных трудов. В рассказах и повествованиях он создавал крупные образы. Написав "Красную стрелу", совершил подвиг и вернул нам Турара Рыскулова. Через роман "Ай мен Айша" раскрыл величие такого святого понятия, как Мать, беспредельную щедрость материнского сердца, показал, что в самые критические часы проявились удивительные качества казахских женщин – рассудительность и умение терпеть тяготы бытия. Он силой художественного слова убедил читателей в том, что именно эти качества сохранили нас как нацию, и если мы в новом тысячелетии растеряем эти ценности, которые сделали нас казахами, то лишимся всего. Все издания, которыми он руководил, обрели десятки тысяч новых читателей. Во всех изданиях, которыми руководил, он создавал школы журналистского мастерства и обучал молодых публицистов. Так он проявил себя великим редактором. Все это истинная правда, которую признали все. Еще в памяти, как мы праздновали 80-летний юбилей мэтра казахской журналистики. Это мы восприняли как дань уважения ко всему писательскому и журналистскому корпусу Казахстана. Ведь имя Шерага превратилось в народное понятие. Известно, что казахи верят в приметы, предзнаменования. Поэтому в последние четверть века в казахском обществе появилось много младенцев, которым дали имя Шерхан. Казахи таких людей называют баһадүрами – богатырь (ист.)". Правда. Шерхан Муртаза, безусловно, великий редактор.
Да, многие казахские семьи давали имя Шерага своим новорожденным детям. Среди них есть и журналисты. Один из них первый заместитель главного редактора газеты "Астана ақшамы" Талгат Батырхан. Когда его младший сын родился семимесячным, он впопыхах понесся в Парламент. Прибежать-то прибежал, но сразу же встретиться с Шерага не получилось, и он растерялся. В таком состоянии его застал писатель Табыл Кулиясов и повел к Шерага. Сидя в зале заседаний Парламента, Шерага громовым голосом благословил младенца: "Пусть он вырастет настоящим мужчиной, оседлает тулпара и возьмет в руки знамя!" Позже при каждой встрече с Талгатом старший Шерхан всегда справлялся о здоровье маленького Шерхана: "Как твой семимесячный, растет?" Мать Талгата, узнав, чье имя дали ее внуку, сказала: "А-а, знаю его, он по телевизору ругает всех на чем свет стоит, говорит, как гвозди вбивает". Она тоже могла бы стать прототипом Айши, но она не Айша, а Нургайша. А маленький Шерхан Талгатулы, как ни встретишь его, всегда держит в руках книгу. Он полиглот, в совершенстве владеет тремя языками, на которых свободно читает любую литературу. Наизусть знает произведения Пушкина. Похоже, благословение знаменитого тезки пошло ему впрок.
Шерхан ага в известной книге "Один изъян бытия" пишет: "Редакция газеты "Егемен Қазақстан" пригласила меня, пенсионера, на работу обозревателем. Может, кому и смешно, что вчерашний главный редактор в своем коллективе сидит ближе к дверям. А я вот думаю: не унижение сидеть у дверей газеты, главными редакторами которой в свое время были такие колоссы журналистики, как Смагул Садуакасов, Турар Рыскулов, Сакен Сейфуллин, Бейимбет Майлин, Габит Мусрепов". Говоря словами великого Мухтара Ауэзова, төр там, где садится Шерага. Потому что он был и остается главнокомандующим казахской журналистики.
Маленький Шерхан в поисках отца, арестованного в 37-м году, поехал в тюрьму. Муртаза в узкую щелочку в заборе сунул ему в руки свернутый листок бумаги. В нем были завернуты четыре иголки от швейной машинки. "Что это? Что это означает? Что хотел этим сказать Муртаза, чьи кости остались на берегу реки Зея в Восточной Сибири?" – задается вопросами писатель. Иголка – символ неустанного труда, беспрерывности бытия. Для сознательного человека это поддержка, а для несознательного – как шило, которым подстегивают. Шерага иголкой копал колодец. На вершину признания он взошел благодаря труду на грани самопожертвования, плодом которого явились его бессмертные произведения. Он использовал силу публицистики и литературы для борьбы с недостатками и бесхозяйственностью. Он превратил иголку в пику журналистики. Так философия Муртазы, выразившаяся в четырех иголках, стала путеводной звездой для его сына.
Наверное, мало кому, кроме Акселеу Сейдимбека, удавалось полно и объективно оценить место Шерага в духовности нации. На одном большом собрании он сказал: "В казахской степи только два человека поставили в честь Айши прекрасные памятники. Один из них – Карахан, второй – Шерхан!"
Сегодня Шерхан Муртаза, который является знаменем для всех поколений журналистов, есть своеобразная школа. Славная и авторитетная школа. Говоря словами нашего героя, "школа как океанские волны… Выпускники школ старятся, но школа как была молодой, так и останется молодой, не стареет".
Мы тоже этого желаем…