NOMAD (Номад) - новости Казахстана




КАЗАХСТАН: Самрук | Нурбанкгейт | Аблязовгейт | Январская трагедия | правительство Бектенова | правительство Смаилова | Казахстан-2050 | RSS | кадровые перестановки | дни рождения | бестселлеры | Каталог сайтов Казахстана | Реклама на Номаде | аналитика | политика и общество | экономика | оборона и безопасность | семья | экология и здоровье | творчество | юмор | интервью | скандалы | сенсации | криминал и коррупция | культура и спорт | история | календарь | наука и техника | американский империализм | трагедии и ЧП | акционеры | праздники | опросы | анекдоты | архив сайта | Фото Казахстан-2050











Поиск  
Четверг 28.03.2024 22:15 ast
20:15 msk

История TUT
1917 год: туркменские джигиты в Беларуси, Гомель против Могилева и побег генерала Корнилова
12.11.2015 / история

Юрий Глушаков, TUT.BY, 11 ноября

7 ноября 1917 года произошла Октябрьская революция. Имя лидера контрреволюции генерала Корнилова широко известно. Но мало кто знает, что его биография тесно связана с белорусскими городами Быхов, Могилев и Гомель.

Черно-красный генерал
Родословная генерала Лавра Корнилова также противоречива, как и вся его биография. Существует как минимум три версии его происхождения. Во всех трех наряду с сибирскими казаками в числе его родителей фигурируют казахи либо калмыки.
Доподлинно известно – родился будущий верховный главнокомандующий русской армии в Усть-Каменогорске Семипалатинской области (ныне Казахстан), окончил Михайловское юнкерское артиллерийское училище. В качестве военного разведчика совершил дерзкие экспедиции в Афганистан, китайский Восточный Туркестан, Персию и Индию. Участвовал в русско-японской войне. Первую мировую он встретил в должности командира 48-й пехотной дивизии. Именно на фронте проявились характерные черты Корнилова – харизматичность и храбрость, но одновременно – авантюризм и непослушание. Молодой генерал воюет отчаянно – уже в конце 1914 года его "Стальная" дивизия на голову громит австрияков в Карпатах. Но вопреки запрету вышестоящего командования, Корнилов со своими частями спускается с гор на Венгерскую равнину и попадает там в окружение мадьярских гонведов. Командующий 8-й армией Брусилов едва не отдал Корнилова под суд. Корнилов одерживает блестящие победы, но его дивизия все время несет тяжелейшие потери. Однако солдаты все равно буквально обожают своего генерала. В апреле 1915 года, во время отступления российской армии, Корнилов будет тяжело ранен и попадет в плен, а его дивизия – полностью разбита. Но русский генерал с помощью чеха-фельдшера в 1916 году бежит из австрийского плена и возвратится домой героем.
В советское время "корниловщина" трактовалась однозначно как символ махровой реакции. В деталях же картина было несколько сложнее. Например, генерал Корнилов не только поддержал Февральскую революцию, но лично руководил арестом императрицы Александры Федоровны. При этом, по свидетельству поручика 4-го Царскосельского стрелкового полка Кологривова, при аресте царицы Корнилов вел себя грубо и вызывающе. Другие источники, впрочем, опровергают нарушившее придворный этикет поведение фронтового генерала.
Но в любом случае своим дальнейшим карьерным взлетом Корнилов обязан революции. В марте 1917 года генерал Корнилов становится командующим Петроградским военным округом, затем Временное правительство назначает его Верховным главнокомандующим. Корнилов, похоже, искренне служит буржуазной революции и верит, что вызванный ею национальный подъем поможет победить немцев. По инициативе Корнилова создаются первые в России добровольческие формирования – ударные "батальоны смерти". Корниловцы ходят в бой под "революционными" красно-черными знаменами с черепом и костями, офицеры-"ударники" щеголяют в зловеще-черной униформе и фуражками с красным верхом. Это психоделическое сочетание черного и красного означало тогда "Свобода или смерть". Но в продолжении имело и другую символику – именно Корнилову суждено было добавить к красным цветам расцветшей в России свободы первые черные цвета гражданской войны.
Но солдаты и даже казаки не хотят больше участвовать в бессмысленной мясорубке. Армия разваливается, офицеры теряют всякий авторитет. Тогда честолюбивый генерал начинает вынашивать свой амбициозный план – железной рукой покончить с народной стихией и самому возглавить государство, установив в России военную диктатуру. После того как Керенский принимает решение о снятии Корнилова с должности Главковерха, тот поднимает мятеж. Корнилов снимает с фронта и направляет на революционный Петроград 3-й конный корпус генерала Крымова и "Дикую" кавказскую дивизию.
Опорным пунктом Корнилова становится белорусский Могилев.

"Улла Бояр" Лавр Георгиевич
Но проблема Корнилова заключалась в том, что во всей огромной русской армии он не может найти иных верных частей для выполнения своих замыслов. Даже за казаками наиболее надежного 3-го конного корпуса негласно должны "присматривать" кавказцы из "Дикой" дивизии. Горцы считались наиболее стойкими к большевистской пропаганде просто потому, что плохо понимали по-русски.
Сам Корнилов, находившийся в это время в своей Ставке в Могилеве, больше доверяет даже не батальону Георгиевских кавалеров, а туркменам из Текинского конного полка. Именно среднеазиатские джигиты составляют личную охрану "верховного". Текинский полк был образован в 1914 году из "инородческого" дивизиона, в свою очередь, сформированного на основе туркменской милиции (ополчения).
В состав полка также входил киргизский взвод. Туркмены не раз отличились в боях своей храбростью и стали излюбленными героями русских военных корреспондентов. Журналисты с восторгом описывали конные атаки текинских джигитов в косматых папахах, кривыми саблями-клычами на куски рубивших немецкую пехоту. В Доброноуцком сражении в мае 1916 года туркменская конница посекла 2000 австрийцев, 3000 объятых ужасом солдат было взято в плен. Начальником туркменской охраны Корнилова стал уроженец Хивы корнет Хан Хаджиев.
Туркмены и кавказцы, согласно своему традиционному кодексу поведения, отличались тогда верностью клятве и личной преданностью вождю. Текинцы боготворили Корнилова и называли его "Улла Бояр" – "Великий боярин". По воспоминаниям Хаджиева, генерал Корнилов даже разговаривал с ними на туркменском языке. На местных белорусов же туркмены производили неизгладимое впечатление – поверх защитных гимнастерок они носили яркие халаты с шелковыми кушаками и серебряными поясами, высокие бараньи шапки, ножи-бичаки в серебряных ножнах и даже ятаганы. Сабли некоторых джигитов передавались в роду из поколения в поколение и были украшены серебром, золотом и драгоценными камнями. Даже сбруя на их породистых ахалтекинских аргамаках бывала убрана серебряной и золотой насечкой. А вот между Георгиевским батальоном и текинцами отношения в Могилеве сложились крайне напряженные.
27 августа, с началом выступления генерала Корнилова против демократического Временного правительства, Текинский полк взял Могилев под свой полный контроль. Полковник Арон, командир 4-го эскадрона, вспоминал: "По Могилеву в эти дни распространялись всевозможные слухи. Много злобы изливалось в них и на наших текинцев. На них возводились даже обвинения в учиняемых ими якобы насилиях и грабежах".

Гомель против путча
Казаков и кавказцев, двинутых Корниловым на Петроград, встретили гвардейские части и рабочие дружины. Многие казаки отказывались вступать в братоубийственные столкновения и поворачивали назад – на фронт. Но помимо революционного Петрограда, в тылу у Корнилова и его могилевской Ставки находилась еще одна проблема – "красный" Гомель.
В отличие от губернского патриархального Могилева, населенного в значительной мере чиновниками, мещанами и еврейскими торговцами, в Гомеле было много рабочих. Местные пролетарии были хорошо организованы и уже имели немалый опыт классовой борьбы. В том числе – и вооруженной. А самое главное, в Гомеле находилось множество воинских частей и оружейная база Западного фронта, а также Всероссийский пересыльный пункт. На "переслылке" скапливалось временами до 30 000 солдат, матросов и казаков – выписанных из госпиталей, бежавших из плена, ненавидевших войну и генералов и олигархов, в чьих интересах она велась. Известие о корниловском мятеже тут было встречено в буквальном смысле слова – в штыки. Гомельские социал-демократы, бундовцы и эсеры принялись формировать боевые рабочие отряды для борьбы с мятежниками, солдаты их активно поддержали.
Лазарь Каганович, будущий сталинский нарком, оказавшийся в то время в Гомеле, в своих воспоминаниях все победы местной большевистской организации приписывает себе. На самом деле против военного путча единым фронтом выступили тогда все социалистические партии и организации. В Гомеле большевики Каганович, Лепский, Утевский, левые социал-демократы П.Н. Севрук и П.А. Богданов (в 1921–1923 гг. – председатель СНХ РСФСР) образовали "чрезвычайную пятерку". Ввиду угрозы реакции между ними было заключено соглашение об отказе от взаимной критики.
Но первоначально "согласия в товарищах" не было. В архивных фондах сохранились воспоминания И.Т. Смаля, колоритно описавшего первое заседание гомельской антикорниловской пятерки: "Тов. Лепский в своем выступлении нарушил это соглашение, сказал: "Тов. Севрюка надо повесить на самой высокой сосне вместе с Корниловым". Когда председательствующий призвал т. Лепского к порядку и напомнил ему о партийной дисциплине, т. Лепский сказал: "Возьмите свою дисциплину в карман". Неизвестно, чем прапорщик Севрюк, начальник местной милиции, так не угодил своему радикальному оппоненту солдату Лепскому, Но в последующем бывший анархист Лепский, который, как видно, за словом в карман не лез, даже стал комиссаром народного образования в Гомельском исполкоме.
В Гомеле были задержаны представители англо-французской миссии, ехавшие из Киева в могилевскую Ставку Корнилова. "Союзники" были помещены под арест в гостинице "Савой". Аресту подвергся и некий Завойко – "идейный советник генерала Корнилова". Боевыми дружинами рабочих был установлен контроль над железнодорожной станцией "Гомель". Продвижение частей, верных Корнилову, с Юго-Западного и Румынского фронтов на Петроград и на помощь могилевской Ставке было заблокировано.
Неслучайно в Могилеве текинцы усиленно охраняли именно гомельское направление. Полковник Арон пишет: "30-го августа, с утра, мой 4-й эскадрон выступил по Гомелевскому шоссе. Мне приказано было подготовить к взрыву небольшой каменный мост через заболоченную балку, в 7−8 верстах от города, и взорвать его в момент приближения автомашин, следующих на Могилев. Мера эта, как и разъезды во всех направлениях от города, были вызваны тем, что Керенский, теперь уже главковерх, решил направить карательные отряды в Могилев для ликвидации Ставки".
Взрывать мосты на гомельском шоссе не пришлось – августовский путч 1917 года безнадежно провалился. Уже 2 сентября несостоявшийся диктатор России Лавр Корнилов был арестован по приказу нового верховного главнокомандующего – генерала Алексеева, в последующем также ставшего одним из лидеров белого движения и конкурентом Корнилова.
А тогда авантюрное выступление генерала Корнилова привело к тому, что армия оказалась окончательно дискредитированной и деморализованной. По сути, именно оно во многом подготовило и спровоцировало Октябрьскую революцию.

Беларусь как плацдарм для "контры"
Корнилов вместе с группой приближенных к нему генералов и офицеров был заключен под арест в Быхове, в здании бывшей гимназии. Условия этого "домашнего" ареста были весьма вольготные, охрану путчистов несли все те же георгиевские кавалеры и туркмены.
25 октября по старому стилю в Петрограде большевики, левые эсеры и анархисты поднимают восстание. По форме – тот же "военный" переворот, но только солдатский и рабочий – по содержанию. И в отличие от корниловского – с четкой программой и при активной поддержке низов. Керенский бежит, но Корнилов из своего заключения в Быхове как-то пытается наладить противодействие восставшим. 1 ноября он пишет начальнику штаба Ставки генералу Духонину письмо. В нем бывший "верховный" предлагает сделать Беларусь плацдармом контрреволюции.
Помня уроки неудачного августовского выступления, Корнилов предлагает Духонину особое внимание обратить, в том числе, и на Гомель:
"Предвидя дальнейший ход событий, я думаю, Вам необходимо безотлагательно принять такие меры, которые, прочно обеспечивая Ставку, дали бы благоприятную обстановку для дальнейшей борьбы с надвигающейся анархией. Таковыми мерами я считаю:
1. Немедленный перевод в Могилев одного из Чешских полков и Польского уланского полков.
2. Занятие Орши, Смоленска, Жлобина и Гомеля частями Польского корпуса, усилив дивизии последнего артиллерией за счет казачьих батарей.
3. Сосредоточение на линии Орша-Могилев-Жлобин всех частей Чешско-Словацкого корпуса, Корниловского полка, под предлогом перевозки их на Петроград и Москву, и одной-двух казачьих дивизий из числа наиболее крепких".
На помощь туркменам и киргизам должны были приЙти чешские, словацкие и польские легионеры. Своих полков в распоряжении генералов практически не было. На полях корниловского письма – пометка Духонина: "Казаки заняли непримиримую позицию – не воевать с большевиками".
После окончательной победы Октябрьской революции над быховскими сидельцами нависла серьезная угроза. Новый переворот не сопровождался репрессиями, и даже после кровопролитных боев в Москве все офицеры и юнкера были отпущены под честное слово. Но вот генерала Корнилова могли и не пощадить. Солдаты еще хорошо помнили, что именно он был автором введения смертной казни на фронте и заградотрядов в тылу. И 19 ноября ставший верховным главнокомандующим Духонин своей властью отдал распоряжение освободить Корнилова и его приближенных. Это сыграло роковую роль в судьбе самого Николая Духонина – солдаты, решив, что освобожденный им Корнилов с туркменским полком идет на Могилев, ворвались в вагон, отбили из-под охраны и растерзали генерала Духонина.
Характерно, что когда в Быхове начальник караула объявил об освобождении Корнилова, то несшие его охрану солдаты затребовали соответствующие документы. Придя к выводу, что "бумаги в порядке", георгиевские кавалеры получили от генерала 2000 рублей.
В ночь с 19 на 20 ноября генерал Корнилов вместе с тремя эскадронами своих верных текинцев покинул Быхов. Незадолго до этого их голодающим семьям в Туркменистан было отправлено несколько вагонов с хлебом. "А в волчью, глухую полночь, когда маленький провинциальный городишко, затушив огни, спал беспросыпно крепко, со двора быховской гимназии, по три в ряд, стали выезжать всадники. Вороненые силуэты их рельефно, как вылепленные, маячили на фоне стального неба. Всадники, похожие на нахохленных черных птиц, ехали, надвинув высокие папахи, зябко горбились в седлах, кутали в башлыки маслено-смуглые лица" – так описывал Михаил Шолохов побег генерала Корнилова в "Тихом Доне". Классик лишь не упомянул, что дорога Корнилова и туркменских джигитов на юг проходила через Гомельщину…

Генеральский побег с конным эскортом
Накануне из Быхова успели бежать другие генералы – весь цвет будущего белогвардейского движения. Правда, сделали это значительно скромнее и рациональнее: генерал-лейтенант Марков ушел на Дон под видом демобилизованного солдата, генерал Деникин – с документами на имя польского фельдшера. Последнее обстоятельство облегчалось тем, что будущий "верховный правитель России" Антон Деникин сам был наполовину поляком. Ушел на Дон и польский шляхтич из Могилевской губернии генерал-лейтенант Май-Маевский, прототип генерала Ковалевского из знаменитого некогда фильма "Адъютант его превосходительства". Бывшему военному разведчику Корнилову также ничего не стоило уйти незамеченным, "перевоплотившись". Но, видимо, мешало самолюбие – несостоявшемуся военному диктатору нужно было явиться к донскому атаману Каледину эффектно, во главе собственного войска.
Уже в полдень следующего дня туркменский полк соединился со своим 4-м эскадроном, подошедшим из Могилева, и начал переправляться через реку Сож. Переправа на небольшом пароме заняла почти целый день. На ночевку стали в расположенной неподалеку деревне Струмень (ныне Кормянского района Гомельской области). В ту же ночь почти все русские солдаты, бывшие в полку, бежали. Через три дня, 23 ноября, отряд Корнилова начал новую переправу через реку Беседь у села Попова Гора. Чтобы пустить паром, корниловцы согнали местных крестьян ломать лед на Беседи. Но те, под присмотром туркмен, работали неохотно, а в довершение повредили и сам паром. Тогда стали ломать крестьянские заборы и делать настил – но лед провалился. Начали делать накат в другом месте. Переправа продолжалась всю ночь. Полузамерзшие белорусские реки стали тяжелым препятствием для туркменских всадников, вскоре к ним добавились еще и сильные морозы. Непривычные к холоду южане сильно мерзли и обмораживались.
А местное население смотрело на текинцев с нескрываемой ненавистью. Корнет Хаджиев писал: "Чем дальше мы ехали, тем больше встречали недружелюбие со стороны жителей деревень, через которые приходилось проезжать. Все жители шарахались от нас, не желая давать ничего, даже за деньги. Как только мы выезжали из какой-нибудь деревни, так из нее сразу же передавали в другие деревни о том, что едет шайка Корнилова, которой не надо ничего давать, а всячески ей препятствовать во всем. При въезде в деревню мужики безмолвно и злобно исподлобья смотрели на нас, толпясь по обеим сторонам улицы, а большинство из них даже не здоровалось с нами".
Причины недружелюбного к ним отношения гомельских крестьян сами корниловцы никак не объясняют. А вот по воспоминания местных жителей, хранящихся в архиве гомельского музея, текинский полк грабил и жег деревни в районе Кормы. Так, арьергардный отряд Корнилова ограбил население деревни Хизы. Отца и сына Шевченко, оказавшего "басурманам" сопротивление, корниловцы расстреляли у здания волостной управы прямо на глазах односельчан. Уж не за это ли Корнилову недавно намеревались поставить памятник в Быхове?
По приказу нового верховного главнокомандующего прапорщика Крыленко на поимку мятежников были двинуты отряды солдат и рабочих из Гомеля, Брянска, Клинцов и бронепоезд из Минска. Характерно, что операцией против беглого генерала руководил бывший полковник Волобуев. Под Жлобином местное рабочее ополчение и отряд моряков с крейсеров "Олег", "Рюрик", "Богатырь" и "Адмирал Макаров" разоружили ударный корниловский батальон.
Но местонахождение самого Корнилова было пока неизвестно. Все решил случай. Заняв Корму, текинцы расположились на отдых. Но вечером не отказались и от самогона, который принесли зашедшие на огонек местные мужики. Захмелев, один из корниловцев, с четырьмя крестами на груди, предупредил местных: "Смотрите, не вздумайте по пьянке зайти вон в ту хату с белым флагом – там сам генерал Корнилов отдыхает". "У меня из головы хмель сразу вышел", – вспоминал Иван Антоненко, член местного отряда Красной гвардии. Именно кормянские красногвардейцы "от всей души" угощали текинцев. Этой же ночью в Гомель по телеграфу было отправлено донесение о маршруте следования генерала Корнилова. Полк революционных солдат двинулся из Гомеля на перехват…
Кормянская Красная гвардия так же двинулась за корниловцами по пятам. Недалеко от Кормы местный отряд атаковал отставших текинцев, отбил у них рис, масло, лошадей и полевые кухни. Еще одна небольшая группа корниловцев была разбита у деревни Манкевичи.
26 ноября, после форсирования реки Ипуть, текинцы сбились с дороги. Местный крестьянин взялся их провести. Шли на Унечу. Когда туркменские эскадроны подъехали к лесу, по ним внезапно в упор ударили пулеметы. Проводник скрылся. Засада… Смешавшись, корниловцы бросились отступать. Но сзади текинцев ожидало еще одно серьезное препятствие – линия железной дороги. Едва всадники стали перебираться через пути, как внезапно появился бронепоезд. Текинцев накрыли артиллерийским огнем. В полном беспорядке корниловский полк рассыпался по полю, устилая его телами людей и лошадей.
Уцелевшим удалось собраться только у села Старая Гута. Больше половины полка не досчитались, с трудом на опушке леса нашли и самого Корнилова, под которым была убита его любимая кобыла Фатима. Когда генерал подъехал к наспех построившимся всадникам, среди текинцев едва не начался бунт – ранее преданные джигиты теперь кричали: "Вся Россия против нас – надо сдаваться!" С большим трудом Корнилову и ротмистру Натансону удалось приглушить возмущение и двинуть туркмен и киргизов дальше.
Но судьба конного похода уже была предрешена – в течение последующих нескольких дней остатки полка продолжали дробиться на группы, пока в городе Погаре Корнилова не переодели в крестьянское платье. И в таком виде генерал сел на поезд, шедший в направлении Новочеркасска. Более 250 текинцев были арестованы красногвардейцами и отправлены в тюрьму в Брянск и Минск, но затем отпущены домой – в Туркмению. Часть из них была лично отобрана легендарным Василием Чапаевым в свою дивизию. Уцелевшие же остатки полка ушли в Киев, к украинской Центральной Раде. Лишь немногие из них продолжали участвовать в белогвардейском движении вместе с Корниловым, а потом – с Деникиным и басмачами Джунаид-хана, воевавшими за Исламское государство Туркестан.
Что до похода туркменских эскадронов по замерзшим полям и болотам Гомельщины, то эта авантюра явилась как бы прологом еще более катастрофического "Лядяного похода" Корнилова на Кубань в начале 1918 года. В том походе по приказу генерала Корнилова всех пленных красноармейцев уничтожали на месте. Но в апреле 1918 был убит и сам генерал. Снаряд, выпущенный советскими артиллеристами, попал в дом, где находился командный пункт – но смертельно ранил только одного Лавра Корнилова. Генерал Деникин увидел в этом "мистический покров" и "свершение невидимой воли". По другим данным, цель красной батарее указал мальчик из местных жителей. Вскоре корниловская армия была наголову разгромлена советскими войсками.
Умирающего Корнилова вынес из дома на руках корнет Хаджиев.

Источники, использованные автором:
1. Известия Гомельского губкома РКП (б). № 63, 31 марта 1924 года
2. О.А. Гундогдыев. Боевой путь текинского полка (1914−1918). Ашхабад, 2012.
3. А.И. Деникин. Поход и смерть генерала Корнилова. М., 1990.
4. Фонды ГИКУ "Гомельский дворцово-парковый ансамбль". Ф.5, д. 131
5. Память. Кормянский район. Мн., 2003


Поиск  
Версия для печати
Обсуждение статьи

Еще по теме
Буду помнить всегда 27.11.2015
О чем поведали архивы 27.11.2015
30 лет назад на шымкентском НПЗ получили первую порцию бензина 27.11.2015
О Семиреченской транспортной прокуратуре 26.11.2015
Памяти первостроителя Рубена Григоряна 26.11.2015
Мы помним и чтим 26.11.2015
О Мангистауской транспортной прокуратуре 26.11.2015
Британский Марко Поло 26.11.2015
Летчик, моряк, пехотинец 25.11.2015
В Кызылорде отметили 95-летие ветерана Борибая Кулманова 24.11.2015

Новости ЦентрАзии
Дни рождения
в Казахстане:
28.03.24 Четверг
77. САДВАКАСОВ Джаныбек
77. ТУРЕКУЛОВ Абдикарим
76. АБДАКИМОВ Абдижаппар
75. САРИЕВА Рысты
69. ШАЙМАРДАНОВ Жасулан
68. СИНГАЛИЕВА Нурия
67. АБДУЛЛАЕВ Марат
64. ЕРАЛИЕВ Абзал
64. РУСТЕМБАЕВ Базархан
63. КУТКОЖА Парасат
61. БЕЛОГРИВЫЙ Леонид
60. ДОСЖАН Ардак
58. ГАБДУЛИН Канат
55. РАХИЛЬКИН Аркадий
54. БИМЕНДИН Нуржан
...>>>
29.03.24 Пятница
83. МЕДВЕДЕВ Святослав
78. ЖУКОВ Владимир
77. ЕРЖАНОВ Сырымгали
73. НОСОНОВСКИЙ Геннадий
63. МАЗАКОВ Талгат
61. БАЙДАБЕКОВ Ауез
59. АБИШЕВ Азат
59. ЖУМАДИЛЬДАЕВА Наталья
59. ТАБЫЛДИЕВ Коктембек
57. ИМАНТАЕВ Ермек
57. ХАЛИЛИН Ерден
55. ЛАРИЧЕВ Леонид
43. АЙМАГАМБЕТОВ Лашин
43. АХМЕД-ЗАКИ Дархан
42. ХАИРОВА Камилла
...>>>
30.03.24 Суббота
79. КЕРИМБАЕВ Бигали
78. ЗАЙЦЕВА Александра
74. АМАНБАЕВ Кайрат
72. АЙТБЕКОВ Берик
69. ОРДАБАЕВ Галым
67. СЛАБКЕВИЧ Лариса
65. УТЕУЛИНА Ирина
64. ЖУНУСОВ Сарсембек
63. МОМЫНЖАНОВ Каиргали
63. СМАТЛАЕВ Бауржан
61. ПАРФЕНОВ Дмитрий
60. БЕКЕЖАНОВ Сенбай
57. САБДЕНОВ Кайрат
51. ДАРЖИБАЕВ Еренай
42. ЕСИМОВА Анара
...>>>


Каталог сайтов
Казахстана:
Ак Орда
Казахтелеком
Казинформ
Казкоммерцбанк
КазМунайГаз
Кто есть кто в Казахстане
Самрук-Казына
Tengrinews
ЦентрАзия

в каталог >>>





Copyright © Nomad
Хостинг beget
Top.Mail.Ru
zero.kz