Е.В. Чиликова, главный эксперт АП РК

В фондах Архива Президента Республики Казахстан отложилось несколько писем Наталии Ильиничны Сац – первой в мире женщины – оперного режиссера, театрального деятеля, писателя, педагога. "Глубокоуважаемый Николай Александрович! Решаюсь обратиться лично к Вам по очень важному принципиальному делу. Вопрос создания театра для детей в Казахстане продолжает оставаться открытым… За 25 лет еще не было организовано такого театра, и все попытки сдвинуть это дело с мертвой точки до сих пор ни к чему не привели" – это строки из письма к Н.А. Скворцову, первому секретарю ЦК Компартии Казахстана, написанного Наталией Сац в 1944 год.
Кругом голод, разруха, война – и вдруг детский театр! Наталия Ильинична твердо верила, что в тяжелые годы театры детской радости нужны еще более чем всегда. "Меня как человека всю свою творческую жизнь, посвятившего детям очень волнует такое положение, особенно сейчас, когда создание театра для детей является одним из проявлений внимания к детям фронтовиков, когда так неблагополучно с вопросом внешкольного воспитания в столице Казахстана".
По воле судьбы в 1943 г. оказалась она в Алма-Ате. В одном из писем Наталия Ильинична писала, что Всесоюзный комитет по делам искусств командировал ее из Москвы в Алма-Ату для организации здесь театра для детей. Однако дело обстояло не совсем так. После того как Сац отсидела в лагерях с 1937 года по 1942 год как жена "изменника Родины", ее фактически выпроводили в Алма-Ату.
Здесь она начала с организации детских утренников, затем поставила с казахской труппой Академического театра оперы и балета им. Абая оперу "Чио-Чио-Сан"". После успеха снова пришла вера в свои силы, и с утроенной энергией она стала бороться за создание детского театра в Алма-Ате. Письма в ЦК Компартии Казахстана посыпались уже в 1943 году, в канун новогоднего праздника. Комсомольцы по просьбе Сац буквально бомбардировали своих старших коллег: "Сейчас по Советскому Союзу свыше 60 профессиональных театров для детей…Мы надеемся, Николай Александрович, что при Вашей помощи мы сумеем преодолеть все трудности и создать образцовый театр для детей в Алма-Ата. Просим принять нас по данному вопросу вместе с Наталией Сац, заслуженной артисткой РСФСР". Одно из писем возымело действие: Наталию Ильиничну согласился принять Жумабай Шаяхметов, второй секретарь ЦК Компартии Казахстана. Говорила она убедительно, о том, что детскую психику формирует не только школа, но и внешкольная среда, и домашнее окружение, и книга, и театр – весь комплекс того, что зовется досугом. По ее мнению, подростки, в силу обстоятельств военного времени зачастую лишенные отца или семьи, предоставленные сами себе, нуждались в театре как в живой книге, призванной помочь школе в воспитании юных алмаатинцев и большого количества детей, эвакуированных в Казахстан. Она считала, что театр обязан учесть местные свойства и особенности, уделив место национальному разделу своей программы, в которой школьник-казах чувствовал бы себя как в своем родном доме. Поделилась она и творческой радостью работы с казахской труппой, поведала о таланте Байсеитовой, и это дало ей возможность перейти к мысли, что "для взрослых есть много театров, а черноволосые, черноглазые ребятишки, верно корят меня за то, что я о них забыла". Собственно о ТЮЗе все было в письме: "…создавать новый театральный организм в условиях военного времени, конечно, трудно, но с Вашей поддержкой и энергией специалистов все эти трудности можно и нужно преодолеть". Шаяхметов был краток: "Театр для детей всех национальностей, что живут у нас, создавать будем. На русском, вслед ему – на казахском, первый театр для детей и юношества в Казахстане. Ваш опыт нам очень нужен".
Основная трудность в военное лихолетье состояла в подыскании подходящего помещения, "приспособленного для детского зрителя, имеющее амфитеатром расположенные места, веселое уютное фойе и ряд подсобок". В годы Великой Отечественной войны территория Алма-Аты претерпела большие изменения. С целью организации всесоюзного тыла и концентрации производственных и материальных ресурсов был уплотнен жилой фонд для размещения эвакуированных. Под жилье использовались террасы домов и классы учебных заведений, летом дворы и сады были заполнены людьми. Эвакуированные старались жить колониями по национально-географическому признаку. В Большой станице проживали еврейские деятели культуры, на Клеверных участках – украинцы, в западной части – москвичи. Писатель-натуралист Максим Зверев как-то вспоминал, что группа ленинградских литераторов обжила даже помещения алмаатинского зоопарка, потеснив экзотических животных.
В проекте постановления первоначально предполагалось выделить для ТЮЗа зал и 8 комнат школы №54, с условием достройки сцены и закулисной части к коробке зала. Для этих целей Госплан и Наркомат финансов Казахстана уже весной 1944 года выделили 350 000 рублей и строительные материалы. Алма-Атинский горсовет депутатов трудящихся должен был изыскать 7 комнат и одно общежитие на 20 человек для творческих работников, а Наркомат торговли выделить 25 лимитных пайков по нормам, установленным для рабочих промышленности связи. Ответственность за обеспечение ТЮЗа репертуаром возлагалась на Сабита Муканова и Евгения Брусиловского.
Жумабай Шаяхметов сдержал слово. 6 сентября 1944 года было принято совместное постановление Совнаркома и ЦК КП (б) Казахстана об организации в г. Алма-Ате с 1 октября театра юных зрителей, "передав ему летнее и зимнее помещения кинотеатра "Ала-тау", занятые киностудией художественных фильмов". В когда-то низкорослой "одноэтажной" Алма-Ате это здание, расположенное на перекрестке улиц Калинина (ныне Кабанбай батыра) и Коммунистической (Аблайхана), было первым "высотным" кинотеатром столицы Казахстана. В годы войны здесь помещался один из съемочных павильонов Центральной объединенной киностудии, в котором снимались эпизоды кинофильмов – "Иван Грозный", "Машенька", "Секретарь райкома", "Они сражались за Родину". Съемки шли в фойе и зрительном зале, а остальная часть здания была занята под общежитие.
"Дом искусств" приютил в годы войны многих артистов и писателей, эвакуированных в Алма-Ату. Наталия Ильинична вспоминала: "Как-то артисты-москвичи завели нас в помещение бывшего кинотеатра "Ала-тау". Импозантный фасад этого здания посмотрел на нас как то косо: уж очень давно его не ремонтировали! А внутри! Эвакуированные сотрудники киностудии "Ленфильм" разместились в полуразрушенном бывшем кино – "в тесноте и в обиде". Отгородившись друг от друга шкафом или протянутой веревкой, на которой висели простыни, юбки и брюки, здесь жили многочисленные семьи киноработников. Как на гигантской сцене на глазах у всех, они спали, ели, умывались, жарили на примусах картофельные оладьи".
Рассказ о том, как полуразрушенное строение превратилось в уютный, оригинально оформленный детский театр – сюжет отдельный. Реализация задуманного растянулась на два года. Н.И. Сац пришлось неоднократно добиваться приема в самых высоких инстанциях Алма-Аты и Москвы, а когда работы начались, превратиться в заправского снабженца, добывая для будущего театра самые разные вещи, начиная от гвоздей и краски и кончая шкурой для чучела медведя, который должен был встречать детей при входе в вестибюль. В сентябре 1944 года Галина Рутковская, чьей судьбой впоследствии стал театр, со своими сокурсниками – студентами педагогического института трудившаяся на реконструкции здания ТЮЗа, вспоминала: "Когда я впервые появилась на стройке, то обратила внимание на женщину с черными распущенными волосами в роскошной шубе, которая с легкостью носилась по строительным лесам и давала рабочим указания. "Какой интересный прораб", – воскликнул кто-то из ребят. Его поправили: "Это не прораб, а главный режиссер будущего театра Наталия Сац!".
Проектировщики еще только приступали к расчетам, а неугомонный художественный руководитель ТЮЗа – Н.И. Сац 23 сентября 1944 года на заседании в Союзе Советских писателей Казахстана высказывала свои предложения "О творческих мероприятиях по оказанию помощи вновь открываемому ТЮЗу". Писателям настоятельно рекомендовалось "в ближайшие 30 дней" подать заявки на детский репертуар.
Открытие театра планировалось приурочить к 25-летию республики как одно из основных мероприятий в области искусства. Управление по делам Искусств при СНК КазССР, отчитываясь перед ЦК партии и правительством Казахстана, переживали за срыв намеченных сроков из-за неудовлетворительных темпов "Алма-Атастрой". По оперативным сводкам к маю 1945 года, несмотря на своевременно предоставленные в Совнарком сметы и расчеты, строительные работы были выполнены лишь на 2–3%. Также остро стоял вопрос с творческими сотрудниками: театр был укомплектован профессиональными кадрами лишь на 25%. 9 человек актеров и 9 человек вспомогательного состава. Для окончательного укомплектования необходимо было пригласить 30 человек, которым предоставить жилье (минимально 20 комнат), литерные пайки (15), карточки рабочих и транспорта (35) и талоны ВГП по 30 шт. ежедневно. Для строительных и хозяйственных нужд новому театру требовалось грузовая автомашина.
ТЮЗ открылся 7 ноября спектаклем "Красная шапочка" по пьесе Е. Шварца. Казахская труппа по одним источникам – 2 февраля 1947 года постановкой пьесы А.Н. Островского "Не все коту масленица", по другим – в 1948 году сказкой А. Толстого "Золотой ключик" в переводе Мухтара Ауэзова. Репертуар часто обновлялся, спектакли шли два раза в день, при театре работала студия, готовившая артистическое пополнение.
Театр возвратил поколению юных алмаатинцев недополученную ими волею войны беззаботность детских лет. Вот как об этом вспоминал Еркен – сын репрессированного в годы "большого террора" главного редактора Казгосиздата Айбасова Бирмухамеда: "А сколько радостей приносил театр Натальи Сац. В военные годы ее знали все ребятишки города Алма-Аты. В новогодние дни я с радостью посещал ее театрализованные представления. Вот снежное королевство с замерзающими богатырями. Надо найти заветные слова и их разморозить. Вот подводное царство с чудищами морскими. А вот сама Наталья Сац, маленькая женщина с непривычно звонкой фамилией, вышла на сцену и говорит: "Сейчас я станцую лезгинский танец. Где мои усы?" На глазах преображается и танцует, приводя в восторг детвору".
Вот уже 70 лет Государственный театр для детей и юношества Казахстана, сумевший стать "властителем дум", свершает волшебство, формируя общественное сознание юных алматинцев. С его появлением по соседству с консерваторией и оперным театром кусочек современной Кабанбай батыра от Абылай хана до Фурманова в свое время считался самым известным променадом молодежи первого послевоенного десятилетия, впоследствии получив название Бродвей.

Опубликовано в сборнике материалов круглого стола "Алматы 1941-1945 гг. Тыловая хроника в документах / Акимат города Алматы; Управление по развитию языков, архивов и документации города Алматы; Центральный государственный архив города Алматы; Сост.: А. Ахбалаева.- Алматы, 2015.- 52-59.