Алипа УТЕШЕВА, "Юридическая газета", 25 января

В первый день текущего месяца исполнилось 105 лет знаменитому художнику, основоположнику казахского изобразительного искусства Абылхану КАСТЕЕВУ, помощником которого почти два десятилетия работал ветеран юстиции, инвалид ВОВ Изгилик Нурмагамбетулы ДАБАЕВ.

Я уже рассказывал о том, что в 1951 году, завершив юрфак МГУ, я начал работать под началом Алиби Джангильдина, бывшего тогда заместителем председателя Президиума Верховного совета КазССР. Жил он в трехкомнатной квартире в одноэтажном доме по улице Калинина на углу ул. Мира. Отопление в этой, с позволения сказать, квартире было печное, горячей воды не было, обстановка почти спартанская: рояль, книжный шкаф, несколько старых стульев и диван, железная кровать. Правда, в зале на стене его знаменитый портрет – Чрезвычайного Комиссара степного края.
Однажды в ноябре 1951 года он велел мне прийти, не объяснив зачем. Когда я пришел, на дерматиновом диване рядом с Джангильдиным сидел незнакомый мне молодой человек весьма благородного вида. И еще, что сразу бросилось мне в глаза, добрым, как-то не по молодому теплым выражением лица. Алиби Тогжанович сказал: "Изгилик, это Абылхан Кастеев, наш подающий надежды художник, ты должен будешь помогать ему в ежедневных делах, в переписке и так далее".
Слово Джангильдина для меня – закон: так я, едва познакомившись с А. Кастеевым, стал его неофициальным секретарем и, надеюсь, внес свой скромный вклад в его огромную работу по созданию основ казахского изобразительного искусства. Я почти 30 лет находился рядом с Абеке в качестве его негласного помощника, близко общался с его семьей. А жил будущий корифей национальной живописи так же скромно, как и его "протеже" Джангильдин. Эта квартира № 8 площадью 38 квадратов и с крохотной кухонькой в двухэтажном каркасно-камышитовом доме на углу улиц Сейфуллина и Шевченко (он, кстати, стоит и поныне), стала для меня вторым служебным кабинетом.
А до Кастеева в этой квартирке жил Мухтар Ауэзов. Вероятно, большим художникам и великим людям вовсе не обязательно жить и творить в роскоши. Дело даже не в том, что она не была им доступна, а в том, что по большому счету они в ней не нуждались, опираясь на свой обособленный богатый внутренний мир. Сегодня, конечно, странно, что и Кастеев, и Ауэзов творили в этой квартирке, писали в этих тесных стенах свои широкомасштабные эпопеи и картины. Но это реальный факт, к которому стоит присмотреться иным современным любителям роскоши и "особых условий".
В мир искусства, поэзии, музыки люди приходят разными путями: одни через академии, университеты, а другие благодаря редкому природному таланту помноженному на труд. К последним относился Кастеев. Он пришел в изобразительное искусство также, как Курмангазы, Жамбыл, Горький. Человек, чьим именем назван Государственный музей искусств, родился в Джаркентском районе Талды-Курганской области в большой семье бедняка-скотовода. Казалось бы, судьба была благосклонна к Кастееву, но надо помнить и о том, насколько она была и строга к нему на протяжении всей жизни.
Он рано потерял отца, поэтому с восьми лет ему пришлось кормить себя и семью, трудиться батраком у баев, затем в родном же ауле – чабаном. После этого юноша уходит в Джаркент, где работает в поте лица чернорабочим, а позже в этом же качестве на строительстве Турксиба. Годы работы на этой исторической стройке, несмотря на огромные нагрузки и трудности, запомнились ему только как период счастья. Вечерами, а то и ночами, рабочий Турксиба Кастеев рисовал, делал карандашные наброски для будущих картин, пытаясь выразить на бумаге бури эмоций, которые бушевали в его душе. Полнотой счастья и радости дышит и каждый фрагмент его масштабного полотна "Турксиб", которое было написано им спустя годы, в 1969 году. Похоже, Кастеев, подобно сотням своих современников-казахстанцев, строителей Турксиба, через всю жизнь пронес память встречи первого поезда – это событие стало поистине историческим не только для летописей нашей страны, но и для множества людей, сохранивших любовь и признательность к тому непростому времени. В 1929 году по ходатайству работников Турксиба Абылхан переезжает в Алматы, тогда еще город Верный. В течение двух лет он обучается в художественной студии Николая Гавриловича Хлудова, приехавшего в Казахстан из России в составе этнографической экспедиции.
К счастью для казахстанского искусства редкий, уникальный талант художника, в свое время, всячески поддерживали и поощряли также тогдашний председатель совета народных комиссаров Казахстана Ораз Исаев, нарком просвещения Темирбек Жургенов. Спасибо им за это, ведь, возможно, без их помощи наше искусство не обрело бы Кастеева. Кто считал, сколько талантов ушли в небытие, будучи отвергнутыми, непризнанными своими властьдержащими покровителями?! Кстати, Исаев и Жургенов помогли встать на ноги многим другим, не случайно об этих руководителях как о носителях высокого ума и больших знаний тепло отзывался Мухтар Ауэзов.
Кастееву не удалось получить формального образования ни в художественном училище, ни в Академии живописи вследствие отсутствия начальной общеобразовательной подготовки. Но эту проблему О. Исаев и Т. Жургенов решили по-другому. Как, спросите вы? По согласованию с союзным министерством просвещения они отправили Кастеева на учебу в Москву, вернее, в мастерские известных российских художников. Там он прошел свои "университеты". Во время этой учебы и вообще пребывания в Москве его "курировала" и сопровождала Анна Никитична Фурманова – жена и соратница Дмитрия Фурманова. Она практически в совершенстве владела казахским языком. В Москве он провел два года и познакомился не только с русской национальной школой живописи, но и с шедеврами мирового искусства в художественных музеях столицы. Это, конечно, отразилось на его творчестве. После возвращения на родину он участвует в выставках городского, республиканского и всесоюзного значения.
Таким образом, за два года Кастеев закончил свою "академию живописи". Надо отметить, что все расходы по обучению Кастеева финансировал Ораз Исаев из резервного фонда правительства. Известно, что таким же путем выплачивалась зарплата пяти поэтам – литературным помощникам великого Жамбыла. Для науки и искусства денег выделялось столько, сколько было надо.
По словам самого Кастеева, в 1930 году Исаев выдал ему 1000 рублей, заявление же на данное финансирование подготовила, "отбарабанив" на машинке в приемной Исаева, его секретарь-референт и супруга Сара Есова. Спустя еще три месяца Абылхану выдали еще две тысячи рублей: благодаря этим деньгам, как рассказывал сам Абеке, он устроил свадьбу и соединил свою судьбу с Сакыш Кастеевой. О заботе О. Исаева и Т. Жургенова Кастеев не забывал никогда. Даже спустя более 40 лет, на праздновании своего 60-летия он уже в который раз выразил свою признательность этим выдающимся государственным деятелям, адресовав ее присутствовавшей на юбилее Саре Есовой и другим их родственникам.
Кастеев создал более 10 тысяч произведений живописи. Это юный Абай, юный Шокан, Жамбыл, Амангельды, Биржан и Сара, высокогорный каток "Медеу", Ленин, Джангильдин в Швейцарии, Капчагайская ГЭС и др. Озеро "Есик" он подарил Д. Кунаеву в день его 50-летия. В творчестве Кастеева особое место занимает образ Амангельды Иманова. Дело в том, что после гибели Амангельды Иманова не осталось ни одной его фотокарточки. Находясь на родине народного героя в 1944 году, Кастеев при участии родных и близких, знакомых Амангельды Иманова воссоздал его образ. Окончательный портрет Иманова был единогласно одобрен его родственниками и хорошо знавшими людьми. Таким образом, Кастеев вернул народу и оставил отечественной истории героя таким, каким он был в реальности. За портрет Иманова в 1944 году Кастееву было присвоено звание народного художника республики, он был удостоен грамоты Верховного Совета Казахской ССР.
Он был велик и в малом. К примеру, в серии "Старый и новый быт" нашли отражение национальные традиции, обычаи, обряды, а так же новые веяния века. Таковы работы "Сватовство бая", "Бедняк и богатый у колодца" или "Новый быт колхозника". В этой серии, как говорят знатоки живописи, даже небольшие по формату рисунки огромны по своему содержанию, они искренни в выражении любви к родному краю. А, к примеру, картину "Насильственный увоз девушки" искусствоведы по праву называют шедевром.
К сожалению, многие годы художнику не удавалось получить надлежащую квартиру с творческой мастерской. В 1959 году из Москвы сообщили о том, что в Алма-Ату приедут американские художники с целью ознакомления с творчеством Кастеева. В этой связи семью художника срочно переселили в Дом "Казахфильма" (ныне здание "Казахконцерта" на улице 8 Марта, уг. ул. Комсомольской, ныне филармония им. Жамбыла). Обставили первоклассной мебелью, завесили коврами, понавезли продуктов и т.д. Более того, успели объявить Кастееву, что отныне это есть его квартира и мастерская. Кастеев, конечно же, не возражал.
Американцы сделали небольшой фильм о жизни и творчестве художника и уехали. Фильм показали в США и Европе, его копию прислали Кастееву, позже его демонстрировал нам его старший сын кинорежиссер Абильтай. А спустя два месяца Кастеева возвратили в старую квартиру.
Позже, будучи на приеме у Кунаева, художник сказал: "Мне сообщили, что есть новый закон, в котором сказано, что человек с большим знанием может обманывать человека с малым знанием". "Такого закона нет", – ответил Д. Кунаев. "Если нет, то почему мою семью после отъезда зарубежных гостей возвратили в старую квартиру? Почему решили обмануть Америку, Европу, меня, депутата? Разве это не есть обман?"
Как рассказывал Кастеев, Динмухаммед Ахметович от души рассмеялся и признался: "Аксакал, мы действительно вас обманули". Но тут же позвонил тогдашнему председателю Президиума Верховного совета КазССР Ж. Ташеневу по поводу распоряжения: "Построить одноквартирный жилой дом по ул. Городская, 6А для Союза художников с последующей передачей народному художнику А. Кастееву. На строительство дома из резервного фонда правительства выделить 300 тысяч рублей". Я готовил проект данного постановления о строительстве дома и заявление от имени художника. Дом построили за три месяца, а ход строительства контролировали лично Д. Кунаев и Ж. Ташенев. Тем не менее в новом доме из четырех комнат и кухни почему то не оказалось главного – мастерской. Позже эту "ошибку" исправили и мастерскую достроили.
В 1954 году Кастеев отмечал свое 50-летие в Доме искусств. Собрание открыл тогдашний министр культуры К. Байгалиев, я огласил Указ о награждении Абеке.
60-летие Кастеева состоялось в зале консерватории им. Курмангазы. Доклад о жизни и творчестве художника сделал председатель союза художников С. Мамбетов. Юбиляра поздравили С. Муканов, А. Жубанов, С. Омаров и другие, а на приеме, состоявшемся затем в его доме, были Сара Есова, Латиф Хамиди, Курманбек Жандарбеков, Хакимжан Наурызбаев, Аубакир Смаилов и другие. Руководил застольем Ахмет Жубанов.
Кастеев дважды избирался депутатом Верховного совета КазССР, ему была присуждена премия им. Ш. Валиханова. В 1972 году его выдвигали на звание "Народного художника СССР", но чуть позже предложение было изменено: мотив – Кастеев "недостаточно грамотный". Такая же судьба постигла предложение о представлении его к званию Героя соцтруда: по "инициативе" одного из авторитетных руководителей республики оно было отклонено , его присвоили другому лицу. В канун 70-летия Кастеев был повторно представлен к званию Героя соцтруда. Но получить это заслуженное признание ему не удалось, так пришла преждевременная смерть.
Абылхан Кастеев был исключительно щедрым человек. Он никогда не ставил цели продать свои картины подороже, побольше заработать. Когда члены экспертной комиссии по оценке стоимости картин спрашивали: "Какой гонорар, Абеке, вы бы хотели получить? Такая-то сумма вас устраивает?", Мастер обычно отвечал: "Сами решайте, жарайды, пойдет". Примечательно и то, что, получив гонорар, Кастеев обязательно оставлял кассирше в качестве подарка определенную сумму, мол, "она получает маленькую зарплату, помогать то надо". Бывало, он гонорара вообще не требовал. Так, в 1954 году по поручению тогдашнего председателя президиума Верховного совета КазССР Нуртая Ондасынова Кастеев сделал эскизы Почетной грамоты Верховного совета КазССР, Государственного флага и герба республики. Когда зашла речь об оплате, он заявил, что "работу Верховного совета надо делать бесплатно".
Несмотря на свою глубоко творческую натуру, Абеке очень серьезно относился к обязанностям депутата Верховного совета КазССР. Его доверенное лицо Б. Ходжаев (в то время секретарь Сузакского и затем Сайрамского райкомов партии ЮКО) часто бывал в доме Кастеева, привозя с собой письма и заявления избирателей, которые Мастер тщательно рассматривал и скрупулезно решал все наболевшие вопросы сельчан. При его активном участии была построена асфальтированная дорога между Шымкентом и Шолаккорганом протяженностью 240 км. Для исполнения наказов избирателей Абеке добивался приемов и проводил переговоры с зам. председателя Совмина К. Биляловым, министром автодорог Л. Гончаровым, министром водного хозяйства С. Сарембаевым и др. В результате его усилий в отдельных аулах и селах были построены мосты, отремонтированы дороги, школы и т.д. По просьбе Кастеева тогдашний мэр города Алматы Е. Дуйсенов поручил построить мост на Большой Алматинке на пересечении улиц Пролетарская и Городская. Я участвовал в подготовке всех документов и писем, связанных с исполнением наказов избирателей, в различные госорганы.
Кастеев был и остался поистине большим Народным художником. Не случайно, что 100-летие со дня рождения великого казахского художника и человека с большой буквы в 2004 году отмечало все цивилизованное человечество под эгидой "Юнеско". Отрадно, что и дети Мастера последовали его стезе. Сыновья Нуртлеу, Нуртас и дочь Гульназия – художники, Нурхат – скульптор, дочь Зарема – народная артистка Казахстана, балерина, Гульдария – известный адвокат, Камила – педагог, внук Жонгар – искусствовед.
Думаю, первостепенную роль в достижении его успехов сыграла жена Мастера – Сакыш-апай. Она была женщиной уникального склада ума и благородного сердца. На моей памяти не было случаев, когда она на кого-либо повысила голос или дала простор своим женским "эмоциям". Абеке уважал и ценил супругу, практически всегда прислушивался к ее советам. Кроме самого Абеке ее уважали и немного даже побаивались такие неординарные, вольные сыны нашего народа, как Нургиса Тлендиев, Аубакир Смаилов, Молдахмет Кенбаев, строго соблюдая перед Сакыш-апай правила поведения, присущие нашему народу. Во многом благодаря этой женщине семья Кастеевых стала образцом большой, гостеприимной и дружной, поистине казахской, семьи.
Абылхан Кастеев умер в 1973 году. Его огромное творческое наследие хранится в фондах Государственного музея искусств, в Центральном Государственном музее, в музее Востока в Москве, в частных собраниях и личном архиве семьи. Каждое его произведение – это не только правдивое зеркало казахстанской живописи, но и вся непростая судьба нашего отечества. Будучи преданным сыном своего народа и земли, Абылхан Кастеев наполнил ее своим большим талантом и своим большим сердцем, болевшим за страну и ее людей.