NOMAD (Номад) - новости Казахстана




КАЗАХСТАН: Самрук | Нурбанкгейт | Аблязовгейт | Январская трагедия | правительство Бектенова | правительство Смаилова | Казахстан-2050 | RSS | кадровые перестановки | дни рождения | бестселлеры | Каталог сайтов Казахстана | Реклама на Номаде | аналитика | политика и общество | экономика | оборона и безопасность | семья | экология и здоровье | творчество | юмор | интервью | скандалы | сенсации | криминал и коррупция | культура и спорт | история | календарь | наука и техника | американский империализм | трагедии и ЧП | акционеры | праздники | опросы | анекдоты | архив сайта | Фото Казахстан-2050











Поиск  
Пятница 29.03.2024 12:04 ast
10:04 msk

"Эту музыку я взял взаймы у народа"
Замечательный музыкант, вошедший в историю нашей культуры как создатель казахстанской композиторской школы, строгий, взыскательный и болеющий душой за каждого из своих учеников педагог, Евгений Григорьевич был живым и остроумным рассказчиком…
14.11.2005 / история

Людмила Варшавская, Ильяс Самигулин, "Известия-Казахстан", 11 ноября

"Москва, 1936 год. Концерт наших артистов во время правительственного приема в Георгиевском зале в честь окончания Декады казахского искусства. Я за роялем, и пока на сцену выходит Куляш Байсеитова, решаю, что раз есть такая возможность, то следует для памяти посмотреть на великих людей, сидящих в зале. Я повернулся и увидел много знакомых по портретам в газетах и журналах лиц. Без труда узнал Бубнова, Ярославского, Кольцова, а за столом президиума похожего на льва Димитрова, обаятельного Орджоникидзе, краснощекого крепыша Ворошилова и, наконец, Сталина. Тут мое панорамирование запнулось. Сталин сидел вполоборота к столу и внимательно смотрел в этот момент мне в глаза, одновременно уминая пальцами табак, высыпавшийся из папиросы в трубку. Я сидел тоже вполоборота к роялю и тоже смотрел в глаза Сталину. Его взгляд ничего хорошего не обещал. Это был давящий, сверлящий взгляд человека злой, жестокой воли. Ничего более колючего и мрачно-властного я не встречал.

В это время отвечавший за порядок номеров Илья Боров, уже объявив выход Куляш и проходя мимо меня, прошипел: "Начинайте!" С трудом оторвавшись от глаз Сталина, я повернулся к роялю и заиграл".

Интересный фрагмент взят нами из записей Евгения Григорьевича Брусиловского - человека, чье имя должно быть дорого каждому казахстанцу. Дорого хотя бы потому, что он, как Мукан Тулебаев и Латиф Хамиди, является одним из авторов музыки Гимна нашей страны и что из-под его пера вышла известная всем нам, выдержавшая более тысячи представлений опера "Кыз-Жибек". Замечательный музыкант, вошедший в историю нашей культуры как создатель казахстанской композиторской школы, строгий, взыскательный и болеющий душой за каждого из своих учеников педагог, Евгений Григорьевич был живым и остроумным рассказчиком. Он охотно делился знаниями, соображениями, идеями, впечатлениями, анекдотами, забавными и поучительными историями. Сокровищ этих у него было более чем достаточно, и часть их зафиксирована им в воспоминаниях вроде того, с которого мы начали эту публикацию и которое хочется процитировать до конца.

"Заминку с выступлением Куляш, - читаем мы дальше, - никто, кроме меня и Борова, не заметил. За все дни декадных волнений накладки были и посерьезнее, так что замешательство мое последствий не имело. Но жутковато было, это точно. Помните - как это там: "Живет в сердцах ползучий страх - он серый…" Ну да ладно - пронесло, и на том спасибо! Тем более что прием в Георгиевском зале прошел очень удачно и оставил у всех участников Декады большое впечатление. Мне же запомнилось выступление Марии Петровны Максаковой. Она вышла на эстраду в глухом черном панбархатном платье, закрытом от шеи до небольшого шлейфа, с поясом из ярко-красного бархата. Выступала она, как обычно, с большим успехом, но когда повернулась спиной к публике, уходя с эстрады, эффектно сверкнула абсолютно обнаженная почти до копчика спина необычайной белизны и античного благородства. Климент Ефремович Ворошилов крякнул и не мог оторвать глаз от этой спины, пока она не скрылась в проходе".

Эпизоды, истории, отдельные штрихи, события, впечатления…

Не из них ли состоит данная нам жизнь, не ими ли полнится существо наше, не они ли несут в себе следы пережитого, память о времени и о нас в нем? Мир человека богат и многогранен, мир одаренной личности - и того более. Прикоснуться к нему, почувствовать его, ощутить дыхание и плоть даже тогда, когда обладатель этого мира покидает земную обитель, дают письма, дневники, мемуарные записки и книги. Именно такой заряд чудотворной причастности заключен в письменном наследии Евгения Григорьевича Брусиловского, основная часть которого, в том числе его книга "Воспоминания" и воспоминания о нем, хранится в отделе личных фондов Центрального государственного архива Республики Казахстан. Вот несколько страниц из этих рукописных сокровищ, где уважаемый мэтр предстает нам в быту, в работе, оценках и размышлениях. То есть живым человеком.

* * *

Евгений Брусиловский - Александру Затаевичу, декабрь 1934 г.:

"Обстановка моего существования не располагает к такому изящному виду творчества, как писание писем. Мне холодно от саксаула и неуютно. Мне дали квартиру, но живу я паршиво. Квартира новая, очень сырая, дров совершенно нет, сильные морозы, и я вынужден был на днях отослать свою семью назад в Ленинград. Не могу работать в закоченевшей комнате. Бедный рояль! У меня так болят пальцы - боюсь, чтобы не вышло ревматизма. Тоскливо идиотское инертное существование. Хоть оперетты пиши! В мае сюда рассчитывает приехать М. О. Штейнберг по договоренности с Турксибом. Ну, всего вам! Привет всем, кого знаю".

* * *

Евгений Брусиловский - Александру Затаевичу, декабрь 1934 - январь 1935 гг.:

"Написал я в Казмузтеатре оперу "Кыз-Жибек". Спектакль вышел неплохой, но, на мой взгляд, успеха у широкой публики не имеет. Причина мне пока непонятна. Никаких нагромождений и разных интеллигентностей в нем нет. По форме он мало отличается от прежних постановок, и, вероятно, качество здесь играет отрицательную роль. Поглядим, что будет дальше."

* * *

Канабек Байсеитов, народный артист КазССР, один из основоположников казахского театра:

"Создать оперу "Кыз-Жибек" Брусиловскому предложил нарком просвещения Казахстана Темирбек Жургенов. Вызвал его к себе и долго, с увлечением рассказывал содержание этой любимой в степи легенды. Потом сказал, что назначает его редактором только что созданного Казахского государственного музыкального театра, и дал "добро" на высокотворческую, незамедлительную работу. "Используйте для будущей оперы сборник собранных Затаевичем "1000 песен казахского народа". Кроме того, у нас много певцов, в репертуаре которых по 10-12 неизвестных еще песен, все их желательно прослушать. Что вам нужно, то и выбирайте. Только напишите нам хорошую оперу!" - закончил он разговор, подошел к телефону, позвонил режиссеру театра Жумату Шанину, объявил, что музыку "Кыз-Жибек" будет писать Брусиловский, и попросил через три дня подготовить ему либретто на русском языке.

Получить эту оперу Жургенову нужно было во что бы то ни стало и как можно скорее. В только что родившемся театре шел пока единственный спектакль - музыкальная комедия И. В. Коцыка и С. И. Шабельского по пьесе Мухтара Ауэзова "Айман-Шолпан". И хотя успех она имела большой, строить всю работу на ней было, конечно, невозможно. Требовались новые постановки, хотя бы одна - к годовщине Великого Октября! Но поскольку опыта в создании их никто не имел, появление приехавшего в столицу Казахстана по просьбе Ахмета Жубанова молодого энергичного выпускника Ленинградской консерватории (класс знаменитого профессора Максимилиана Штейнберга) представлялось едва ли не спасением".

* * *

Газета "Правда", май 1936 г.:

"17 мая на сцене филиала Большого театра в Москве состоялось открытие Декады казахского искусства. Впервые перед зрителями прозвучала казахская национальная опера "Кыз-Жибек". Она, как и показанная вслед за ней "Жалбыр", написана Евгением Брусиловским. Музыканты, присутствовавшие на спектаклях, жадно вслушивались в каждую музыкальную фразу, ловили каждый такт и были изумлены богатством мелодий, развертывающихся перед слушателем бесконечной лентой 75 в "Кыз-Жибек" и свыше 40 в "Жалбыре" музыкальных номеров. Все они разнообразно мелодичны, все легко запоминаются. Да, на такой почве должна вырасти великая музыкальная культура!

Кстати сказать, работа композитора Брусиловского в высшей степени поучительна для нашей молодежи. Два с половиной года назад этот молодой музыкант уехал по почину Ленинградского союза композиторов в Казахстан и там нашел свое призвание. Брусиловский смело применил к казахской музыке европейское искусство инструментовки и гармонии и поступил правильно".

* * *

Алексей Толстой, писатель, 1937 г.:

"У нас в Ленинграде на гастролях Казгостеатр оперы и балета из Алма-Аты. На афишах три оперы: "Ер-Таргын", "Кыз-Жибек" и "Жалбыр", и все они нашего ленинградца - композитора Евгения Брусиловского. Ну, что сказать? Передо мной театр - и что-то большее, чем театр. Раскрываются глаза. Доверчиво, с благодарностью, с восторгом. Раскрывается то, с чем мы воспринимаем подлинно редкое, золотое искусство. Движения актеров, их пляски, их мимика - с неизъяснимой грацией какой-то вековой гордости. Веришь, веришь. Здесь присутствует красота, здесь сила и молодость убеждения, здесь то, что города Европы растратили и растеряли, о чем тоскуют лучшие люди - об этой золотой, юной, кипящей крови искусства. Это ответ всему по ту сторону СССР лежащему миру о решении задачи человеческого счастья. Это наша национальная гордость".

* * *

Евгений Брусиловский:

"В те годы передовыми представителями казахской советской литературы считались Сакен Сейфуллин, Ильяс Джансугуров, Беимбет Майлин, Сабит Муканов и Габит Мусрепов, а над Мухтаром Ауэзовым тяготело еще пять лет условного наказания после выхода из заключения. Сакен Сейфуллин был не только первым казахским советским писателем. Он был первым председателем Совнаркома республики, первым редактором советской казахской республиканской газеты, в общем, один из первых зачинателей советского строя в Казахстане. Это был красивый, киногеничной внешности представительный мужчина с черными усами, опущенными по-казахски вниз, гордо посаженной головой и уверенной неторопливой походкой человека, обладающего большим чувством собственного достоинства. Он любил экспонировать свою красивую внешность и потому очень следил за элегантностью своего костюма, который всегда был с иголочки аккуратен и выглажен. Ко всем прочим достоинствам Сейфуллин неплохо играл на домбре в восточноказахстанской манере и любил петь свои песни. Как-то мне привелось побывать вместе с Габитом Мусреповым в его доме на углу улиц Маркса и Виноградова. После сытной еды и хорошего чая с молоком Сакен под собственный аккомпанемент на домбре спел несколько своих песен. Не обладая большими вокальными данными, он, однако, умел петь выразительно и с хорошим вкусом. С позиций казахской музыкальной эстетики сильный и яркий голос ценится, конечно, очень высоко, но все же это не главное. Самое ценное - это национальная манера пения. Певец с больными связками, поющий хриплым голосом, но в характерной казахской манере звукоизвлечения, может иметь значительно больший успех, чем студент-вокалист из консерватории с профессионально поставленным голосом. Казахская народная песня, исполненная профессионалом певцом, наполовину лишается национальной красоты и характера".

* * *

Евгений Брусиловский:

"Ауэзов был человеком необычным. У него была голова мыслителя, философа арабского Востока. Определить его национальную принадлежность по его внешним данным было трудно. Он был одинаково похож и на араба, и на узбека, и на казаха. Если Сабит Муканов или Сакен Сейфуллин обладали ярко выраженной казахской внешностью, то внешность Мухтара Ауэзова была восточно-собирательной, ориентальной вообще. Человек этот был обаятельного ума, энциклопедических знаний, высокой восточной культуры. Беседа с ним всегда была сочетанием полезного с приятным. Она была по-восточному нетороплива, слова были точны и сдержанны, не было и тени зазнайства или самодовольства, но собеседник чувствовал себя недоучкой, пытающимся вести разговор на равных. Внешняя уважительность тонко, в хорошем восточном стиле подчеркивала неравноценность собеседников. После многих испытаний и трудностей к шестидесятым годам в жизнь Ауэзова пришло все, что он мог пожелать. Признание, слава, деньги, достойные дети. Но он был человек легко ранимый, и малейшая неприятность могла вывести его из равновесия. У него всегда были постоянные противники, систематически портившие ему нервную систему правильными или неправильными критическими наскоками, тенденциозными обвинениями или просто выражением недоверия".

* * *

Евгений Брусиловский:

"Шел 1937 год. Это был год безжалостного, систематического истребления интеллигенции. Квартиры в наших "домах специалистов" каждую ночь теряли своих хозяев - вместо них туда вселялся народ попроще. Каждую ночь люди жили в состоянии панического ожидания стука у входной двери. В этой нервной, тревожной обстановке у нас организовалась дружная компания для карточной домашней игры в "девятый вал"... Это был логический выход из создавшейся ситуации. Каждую субботу мы собирались друг у друга в доме, по очереди. Компания состояла из пяти супружеских пар: Мухтар Ауэзов с Валентиной Николаевной, Габит Мусрепов с Хусни, Хамза Есенжанов с Санией, Канабек Байсеитов с Куляш и я с Анной Дмитриевной. Собирались в 8 часов вечера и сразу начинали играть. Потом игра прерывалась, стол накрывался для ужина, после которого делался перерыв на теплую беседу, сплетни и слухи, перекур. За это время стол убирался, и мы снова садились за карты. Игру прерывали шаги на лестнице, все замирали в напряженном ожидании - пронесет или нет... Валентина Николаевна, уже имея опыт, заранее приготовила для Мухтара Омархановича удобную небольшую корзиночку, где находилось все, что требуется арестанту. Эта корзиночка наготове стояла в передней. И все же наш "пир во время чумы" не кончился полностью благополучно. Чума своим черным крылом задела Хамзу Есенжанова. Вернулся он через 20 лет. Соня, мужественная жена, все вытерпела, все вынесла, вырастила сама детей, сберегла семью и дом и наконец дождалась возвращения мужа".

* * *

Евгений Брусиловский:

"Среди моих учеников особенно дорог мне Куддус Кужамьяров. Он появился у меня неожиданно 20-летним парнишкой в азиатских галошах на босу ногу. Отца у него уже не было, а мать работала уборщицей в том самом Муздрамтехникуме, где он учился на фортепианном отделении. Он сообщил, что хочет стать композитором, и поэтому решил обратиться ко мне. На рояле для двадцати лет он играл весьма неважно. В этой области у него явно ничего хорошего не предвиделось. Но композиторские способности меня убедили, и я стал с ним понемногу заниматься. Таким образом, появился юноша, решивший стать первым в истории своего народа уйгурским композитором. Меня такая перспектива очень заинтересовала.

С юных лет его отличала дисциплинированность, целеустремленность, отсутствие юношеской легкомысленности и обычных слабостей. Он не пытался курить, не баловался вином, вообще не знал никаких соблазнов в жизни. В самых трудных условиях жизни он не падал духом, не жаловался и продолжал организованно и успешно работать. Мать и сын жили на тощую зарплату уборщицы в типичном "староалма-атинском небоскребе". Это была рукодельная глиняная землянка с маленькими оконцами на уровне земли. Крыша из камыша и травы постоянно протекала, и вода просачивалась на земляной пол. Мать постаринке хотела, чтобы сын бросил все это нищее искусство и, как все его сверстники, торговал на базаре, потом женился бы на уйгурской девушке с богатым приданым и стал бы солидным человеком.

Но Куддус не сдавался: голодал, носил старые залатанные вещи и продолжал заниматься, упорно пробиваясь к намеченной цели. В результате он добился права поехать в Московскую консерваторию и поступил в нее. Но началась Отечественная война, и он оказался в армии. Оттуда Куддус писал мне своим корявым косым почерком пламенные письма, в которых заверял, что, как только война закончится, он снова будет заниматься со мной композицией. Просил, чтобы за ним забронировали в консерватории место, так как фашистов скоро окончательно разобьют, и он вернется домой в Алма-Ату.

Прошло 10 лет, и вот Куддус Кужамьяров - студент 5-го курса нашей консерватории. Исполненная на смотре в Москве его поэма для симфонического оркестра "Ризвангуль" удостоена Сталинской премии 1950 года. Кужамьяров стал первым уйгурским профессиональным композитором, чье творчество получило столь высокое признание".

* * *

Ильяс Омаров, министр культуры КазССР:

"На основе народных песен и кюев получило дальнейшее развитие профессиональное искусство казахского народа. На основе народных песен созданы Брусиловским первые казахские оперы. Одна из них - "Кыз-Жибек" - отметила 27 января 1968 года свой юбилей - тысячный спектакль. Такое случается редко даже в странах с развитым профессиональным искусством. И я не согласен с теми, кто считает, что Брусиловский взял все готовое для создания казахских опер. Правда, он обращался и обильно использовал казахские народные песни, развив их симфонически, что делает первые его "Кыз-Жибек", "Ер-Таргын" и "Жалбыр" неумирающими сокровищами казахской сцены. Такой прием впоследствии обеспечил успех и таким оперным произведениям, как "Биржан и Сара", "Абай", "Камар-Сулу".

* * *

Гульфайрус Исмаилова, народный художник РК:

"В 70-е годы я была главным художником Театра оперы и балета имени Абая, и одной из первых моих постановок был "Ер-Таргын". Самого Брусиловского, автора оперы, в городе тогда не было, и я побаивалась встречи с ним. Человек он был строгий и требовательный. Но вот он посмотрел спектакль и сказал, что очень доволен. К тому времени театр включил в репертуар еще и балет Евгения Григорьевича "Козы-Корпеш и Баян-Сулу", и он специально приехал из Ленинграда на его постановку. Это был первый казахский классический балет. Музыка его невероятно красива, и все работали вдохновенно. Конечно, мы не раз говорили с Евгением Григорьевичем об оформлении спектакля. Но когда я пыталась показать ему уже конкретные эскизы, он смущался: "Не утруждайте себя, прошу вас. Я верю, что все будет как нужно" - и переводил разговор на "Русские сезоны" Дягилева, моих ленинградских педагогов, которых, оказывается, он хорошо знал. Изменял ли он что-то по ходу работы в партитуре балета? Я такого не помню. Но мне очень нравилось, что он серьезно и трепетно относится к казахскому мелосу. Когда ему говорили, что он красиво интерпретирует его, он отвечал: "Эту музыку я беру взаймы у народа". Подобно добытчику руды, он разрабатывал нетронутые пласты, извлекая из них истинные сокровища. Примером своим показывал, как надо подходить к толкованию народной музыки, как облекать ее в классическую форму. Приход его в наше национальное искусство - это явление. Я говорю так вполне уверенно, потому что имела счастье убедиться в этом сама, на конкретных постановках".

* * *

Евгений Брусиловский:

"Мне очень повезло, я еще успел познакомиться с Махамбетом и Наушой Букейхановыми, Кали Жантлеуовым, Диной Нурпеисовой и многими другими домбристами, свято сохранившими в далеких аулах народную музыку. Я еще успел услыхать кобыз - оружие степных баксы. Конский волос делал звук его сурдинно-сдавленным, мистическим. Баксы знали его таинственную силу. Внутри кобыза, на задней стенке, они прикрепляли зеркальце, а головку украшали пучком совиных перьев. В темноте юрты зеркальце отсвечивало от тагана красноватым цветом, кобыз пел свою древнюю, подвывающую песню, баксы истошным голосом кричал свои заклинания: "Нак! Нак!", и перья совы от его крика начинали шевелиться и трепетать. Такое действо подавляло психику простого, наивного степняка и диктовало ему волю высших сил, которой он должен был слепо подчиняться. В руках же простых музыкантов кобыз пел грустную песню казахского народа, кочующего по огромной степи в поисках Страны счастья - Жер уюк. Вообще, кобыз по характеру его звучания был как бы пессимистическим инструментом. Другое дело - домбра. Все музыкально-эстетические вопросы народа обращались к ней. И она в руках талантливых, а подчас гениальных народных музыкантов умела ярко и увлекательно ответить на эти вопросы.

Казахская народная музыка, инструментальная и вокальная, исключительно богата. И для того, чтобы рассказать о ней хоть немного, надо написать довольно толстую книгу. А чтобы более или менее полно рассказать о музыке каждого из трех жузов, надо делать большое многотомное исследование. Это была бы очень интересная, очень содержательная и весьма ценная работа.

Ушел в историю кочевой образ жизни народа, меняется коренным образом уклад жизни народа. Сары-арка уже другая, современному казаху автомобиль нужнее коня, микрофон сильнее любого голоса, и все имена замечательных музыкантов прошлого постепенно засыпает песок грядущих лет. И если сейчас не заняться этим важным делом, потом, и очень скоро, будет уже поздно. Однако никто не может решиться на этот подвиг. Все музыковеды предпочитают заниматься пустоватым теоретизированием или тупой этнографией. Такая голая этнография была актуальна 30-50 лет назад, а сейчас этнография должна быть научнее, глубже и историчнее. Нужны отдельные труды о Биржане, Мухите и т. д. как главы будущей большой историко-этнографической работы".


Поиск  
Версия для печати
Обсуждение статьи

Еще по теме
Сильной рукой 29.11.2005
Основателем села Мойынкум в жамбылской глубинке был московский купец 28.11.2005
Государственник 28.11.2005
Монолит на все времена 21.11.2005
"Эту музыку я взял взаймы у народа" 14.11.2005
Преодоление и созидание 22.10.2005
"Каждому чиновнику – свое место" 21.10.2005
Кого освободил Яковлев? 20.10.2005
От первого лица 20.10.2005
Пятнадцатилетнее президентство. Часть 4 14.10.2005

Новости ЦентрАзии
Дни рождения
в Казахстане:
29.03.24 Пятница
83. МЕДВЕДЕВ Святослав
78. ЖУКОВ Владимир
77. ЕРЖАНОВ Сырымгали
73. НОСОНОВСКИЙ Геннадий
63. МАЗАКОВ Талгат
61. БАЙДАБЕКОВ Ауез
59. АБИШЕВ Азат
59. ЖУМАДИЛЬДАЕВА Наталья
59. ТАБЫЛДИЕВ Коктембек
57. ИМАНТАЕВ Ермек
57. ХАЛИЛИН Ерден
55. ЛАРИЧЕВ Леонид
43. АЙМАГАМБЕТОВ Лашин
43. АХМЕД-ЗАКИ Дархан
42. ХАИРОВА Камилла
...>>>
30.03.24 Суббота
79. КЕРИМБАЕВ Бигали
78. ЗАЙЦЕВА Александра
74. АМАНБАЕВ Кайрат
72. АЙТБЕКОВ Берик
69. ОРДАБАЕВ Галым
67. СЛАБКЕВИЧ Лариса
65. УТЕУЛИНА Ирина
64. ЖУНУСОВ Сарсембек
63. МОМЫНЖАНОВ Каиргали
63. СМАТЛАЕВ Бауржан
61. ПАРФЕНОВ Дмитрий
60. БЕКЕЖАНОВ Сенбай
57. САБДЕНОВ Кайрат
51. ДАРЖИБАЕВ Еренай
42. ЕСИМОВА Анара
...>>>
31.03.24 Воскресенье
76. СЕРКЕБАЕВ Алмас
71. РАИМЖАНОВ Абдыхапар
70. ЧЕСНОКОВ Анатолий
67. МИНЕЕВА Ирина
65. АКМОЛДАЕВА Елена
65. КУБЕЕВ Еркин
63. КЕРИМХАНОВА Гульнара
62. КИМ Марина
62. МЕНДЕКИНОВА Гульжан
56. ЖАНЖУМЕНОВ Талгат
53. АББАС Бауыржан
52. АЛПЫСБАЕВ Канат
50. БЕККАЛИ Мухтар
46. ДЖАУХАНОВ Руслан
46. ЖАКУПОВ Нурлан
...>>>


Каталог сайтов
Казахстана:
Ак Орда
Казахтелеком
Казинформ
Казкоммерцбанк
КазМунайГаз
Кто есть кто в Казахстане
Самрук-Казына
Tengrinews
ЦентрАзия

в каталог >>>





Copyright © Nomad
Хостинг beget
Top.Mail.Ru
zero.kz