Б. САМСОНОВ, "Мысль", 2003 г., №3.

-----

Д. Кунаев, как первый руководитель республики, не только обладал словом убеждения, не только поощрял достойных, но и применял метод кнута, когда иные чинуши, обладая большими возможностями, работали спустя рукава, заботясь лишь о личном благополучии.

В последние годы Димаш Ахмедович, как бы подытоживая свою деятельность, не раз говорил о том, что в Казахстане не было застоя. За три десятилетия (1959 – 1986 гг.) экономический потенциал возрос в 7 раз. Это не было бахвальством.

Опыт убеждает – если большой руководитель, обладающий огромной властью, будет иметь в своем близком окружении недостаточно проверенных, а тем более корыстных людей, интриганов, беды дли него самого и для дела не миновать.

-----

– Аманжол Каликович, анализируя все написанное о Кунаеве на страницах печати и грубые нападки на него в последние годы его деятельности и после ухода на пенсию, а также публикации и высказывания о нем в дни его 90-летия, каждый делал для себя определенные выводы. Вы же знали Димаша Ахмедовича не понаслышке. С ним встречались, еще работая секретарем рай кома и обкома партии в Акмолинской области, затем – в течение многих лет в аппарате ЦК Компартии Казахстана, по своим служебным делам выходили прямо на первого секретаря. Каково ваше видение этого политика?

– Кунаев – одна из крупных политических фигур бывшего Союза. Учитывая это, не могу претендовать на полноту характеристики, хотя есть что сказать о нем.

Димаш Ахмедович в моей памяти – человек глубоко порядочный, высокого интеллекта. Спокойный характер Первого создавал деловую и спокойную обстановку в аппарате. Он был противником кампанейщины, не устраивал разгоны, умел слушать подчиненных. Мне приходилось часто бывать у него с докладами, приносить на подпись документы. Первый вопрос его был: "Правильно ли здесь все написано?" Когда я просил подписать бумаги, говоря, что не укладываюсь в сроки и т.д., Димаш Ахмедович напоминал, что лучше быть наказанным за волокиту, чем за ошибку; в твоих, мол, документах – судьбы людей: либо наказать, либо снять с работы, либо исключить из партии. Он любил повторять, что при решении судеб не следует торопиться. Если есть малейшие сомнения, положи бумагу в сейф, пусть "поумнеет". Бывало, что отдельных работников ЦК за какие-то проступки приходилось отправлять на другую работу, по специальности. Он и о них заботился, говорил, что оступившихся, если вина не является серьезной, надо устраивать на другом месте, без ущемления заработной платы.

Димаш Ахмедович дал мне полную самостоятельность по рассмотрению апелляций коммунистов и очень тщательно знакомился с результатами проверок сигналов о злоупотреблениях служебным положением руководящих кадров, входивших в номенклатуру ЦК. Он был всегда за смягчение наказания. Говорил о том, что " люди обращаются к нам с надеждой, что ЦК разберется с подтасованными материалами, или с просьбой о прошении за свои проступки". Он придерживался мнения, что "лучше палку недогнуть, чем перегнуть". "Хорошие люди делают вывод~~, а плохие, как правило, повторяют свои проступки и тогда пусть пеняют на себя". "отел бы подчеркнуть – Кунаев был заботливым руководителем, остерегал нас от непродуманных, быстрых решений, особенно если это касалось судеб людей.

– Вы помните, во второй половине 80-х шла массированная атака на Кунаева в московских газетах и журналах, а также на страницах наших республиканских средств массовой информации. Появился даже термин "кунаевщина".

– Честно говоря, это слово меня просто раздражает. Я в то время уже был на пенсии. Не пропускал ни одной публикации. Один общеизвестный взяточник-крохобор, в свое время снятый с работы и исключенный из партии, назвал меня "кунаевским прихвостнем". Тогда я много размышлял о Кунаеве. То, что он порядочный человек, достойный руководитель, не вызывало у меня никаких сомнений.

Ярлык "кунаевщина" появился после "алиевщины" и "рашидовщины". У меня это понятие ассоциировалось с деяниями главарей каких-то кланов или воровских шаек: именно они покрывали хапуг, жуликов, воров, именно они подбирали кадры по признаку родства, личной преданности. Все это делалось в корыстных целях, создавалась почва для обогащения. Прямо скажу, этот ярлык – слово ругательное, почти равноценное понятию "враг народа". Конечно, я никогда не сомневался в порядочности Димаша Ахмедовича и не мог согласиться с его огульным охаиванием.

– Прошу прощения, но коль существовал ярлык, значит, не все было гладко. Дыма без огня не бывает...

– Я так отвечу: Кунаеву адвоката не надо. Димаш Ахмедович прочно занял свое достойное место в истории советского Казахстана во второй половине "" века. Он находился на руководящей работе более 40 лет, в том числе – первым секретарем ЦК КП Казахстана 25 лет, входил в состав Политбюро ЦК КПСС. Не могу согласиться с теми, кто связывает его политическое долголетие с дружескими отношениями с Брежневым. Хотя некоторые стечения обстоятельств могли способствовать тому.

Быть многие годы первым руководителем крупнейшей республики, с ее высоким экономическим потенциалом, занимавшей в Союзе третье место, это знаете... надо иметь твердую волю, незаурядный ум и талант, высокую работоспособность. Могу добавить: Кунаеву были присуши уравновешенность, доброта, простота в общении. Можно было бы привести убедительные и неоспоримые факты, подтверждающие этот вывод.

– Приходилось слышать и нечто другое – он был ревностным исполнителем вали и любых указаний Москвы, порой без учета интересов Казахстана, проявлял равнодушие к судьбе своего народа.

– Слышал, слышал. Особенно – в кулуарах, иногда это проскальзывало в казахоязычной печати. Я убежден – такие суждения не соответствуют действительности. Носители их либо не знают, либо не хотят знать объективную обстановку того времени. Ведь Советский Союз был жестко централизованным, закрытым, тоталитарным государством. Центр не позволял малейшей самостоятельности. Возражать решениям Центра по крупным вопросам было трудно, если не сказать небезопасно.

Кунаев не мог не знать того, за что был снят, вернее изгнан, с поста первого секретаря ЦК КП республики Жумабай Шаяхметов. Он был "у руля" в самый тяжелый период – с 1938 по 1954 гг. Не так давно, когда отмечалось 100-летие со дня рождения Шаяхметова, приводились убедительные примеры его огромных заслуг перед республикой. За что же он был снят с работы? А за то, что в мягкой и осторожной форме воспротивился освоению целины в крупных масштабах. Его мотивы: Казахстан большая по территории республика, но две трети земли, если не больше, – пески, пустыни и полупустыни. Да, есть площади для производства зерна, но это – край рискованного земледелия. При этом обратил внимание, что казахи традиционно, веками, занимаются животноводством, и предупреждал: если начнется освоение целины в больших масштабах, хотим мы того или нет, пастбища будут урезаны, что нанесет непоправимый урон животноводству, приведет к ухудшению жизненного уровня не только коренной нации. Хрущев заклеймил тогда казахстанского лидера как ярого националиста, эту же мысль повторил позже в своих воспоминаниях.

Да, кое-кто, наверное, может сказать, что он проявлял слабость, беспринципность и даже трусость. Я категорически против такого мнения. Как опытный политик, он не мог возражать Центру, рисковать не только своей карьерой, но прежде всего – судьбой наций и народностей, проживающих на территории республики. Разве Центр советовался до Кунаева и при нем, когда депортировал целые народы в Казахстан, создавал широкую сеть лагерей, когда десятки лет испытывал атомное оружие и, наконец, когда посылал сотни тысяч людей на целину и на строительство предприятий большой химии. Сюда направлялись огромные капиталовложения. Конечно, я не отрицаю, что это было и благо, учитывая, что республика находилась в едином союзном государстве. Заслуги Кунаева и других руководителей в том, что они сумели использовать в какой-то мере и направлять в нужное русло развитие отраслей экономики.

В последние годы Димаш Ахмедович, как бы подытоживая свою деятельность, не раз говорил о том, что в Казахстане не было застоя. За три десятилетия (1959 – 1986 гг.) экономический потенциал возрос в 7 раз. Это не было бахвальством.

Еще один немаловажный факт. Свое высокое положение Димаш Ахмедович умело использовал для поступательного развития экономики, науки и культуры. Участники событий тех лет хорошо знают о его близких отношениях с Брежневым. Общеизвестно, что доверительный, дружеский контакт больших политиков решает многие вопросы оперативно, без излишней волокиты в министерских коридорах.

Я неоднократно слышал, как восторженно отзывались ответственные работники ЦК КПСС о Кунаеве. Когда он был в Москве, свой рабочий день начинал с посещения инструктора или зав. сектором, которые занимались Казахстаном, не давил на них своим положением члена Политбюро.

Таким он был в жизни, в работе.

– Аманжол Каликович, если говорить о роли Кунаева в поистине огромных достижениях Казахстана в период его деятельности на посту первого руководителя республики, видимо, нельзя обойти молчанием его соратников.

– Да, конечно. Димаш Ахмедович сознавал, что "один в поле не воин".

Придя к руководству республикой, он опирался в работе на такие крупные личности, как Елубай Тайбеков, Масымхан Бейсебаев, Жумабек Ташенев, Сабир Ниязбеков, Николай Журин, Андрей Бородин, Жакыпбек Жангозин, Амир Канапин, Асанбай Аскаров и др. Я назвал только тех, кого знал лично. Они помогли и нам, фронтовикам, быстрее войти в мирную жизнь. У них учились работе с людьми, учились честности, объективности, скромности. Именно они заботились о детях войны и о послевоенном поколении.

– Что вы думаете, когда говорят, что Кунаев проявлял равнодушие к судьбе своего собственного народа – казахов?

– Тяжелейшее обвинение. Я считаю, что это вымысел, распространяемый недоброжелателями.

Сошлюсь на примеры. В конце 60-х возник вопрос о создании Тургайской области...На закрытом бюро Акмолинского обкома партии тогда состоялся крупный и нелицеприятный разговор. Начал его сам Кунаев в присущей ему спокойной манере. Но все же чувствовалась внутренняя напряженность. Сразу сказал, что кое-кто не понимает или не хочет понять, что может дать коренным жителям регион. В своем социально-экономическом развитии он-де отстает от соседних на десятки лет. Это особенно рельефно видно в связи с освоением целины; нет дорог, газа, перебои в электроэнергии, а в ряде мест и вовсе нет электричества. Школы, больницы в аварийном состоянии. Большинство людей все еще живут в саманных домах. Чуть позже, продолжая свою мысль, сказал, что у коммунистов непочатый край работы в отдаленных животноводческих районах, где живет в основном местное население. Судьбу животноводства в республике решают казахи. А это – почти 100% работников, занятых в овцеводстве, коневодстве и верблюдоводстве. В последние годы, мол, республика активно занималась освоением большой целины. Казахстан преобразился – страна дает много хлеба отличного качества, появились хорошие дороги с твердым покрытием, отстроены сотни новых поселков, похорошели старые региональные центры, строятся новые школы, больницы, библиотеки и клубы, дома культуры. В домах – электричество, газ. В то же время еще плохо обслуживаются животноводы в отдаленных районах. Пришла пора в корне изменить ситуацию.

– И все же, видимо, не обходилось без промахов и ошибок в многотрудной его деятельности...

Я далек от мысли обожествлять личность Кунаева. Ему, как и всем людям, не были чужды человеческие слабости. Отрицать, что у него не было в работе недостатков, – значит кривить душой. Он, как первый руководитель республики, не только обладал словом убеждения, не только поощрял достойных, но и применял метод кнута, когда иные чинуши, обладая большими возможностями, работали спустя рукава, заботясь лишь о личном благополучии. Их, конечно же, снимали с работы, исключали из партии. Вот они-то и распускали нелепые слухи.

Говорят, что крупные политики страдают излишней доверчивостью. И в этом Димаш Ахмедович не был исключением. Он иногда совершал ошибки, на которые толкали его люди, с которыми его связывала многолетняя дружба. К примеру, дважды парткомиссия ЦК представляла доклад о привлечении Абаканова – первого секретаря Улытауского райкома, затем первого секретаря Шетского райкома партии Джезказганской области к строгой партийной ответственности. И оба раза выводы комиссии не были поддержаны, несмотря на неоспоримые факты.

Из партии в свое время был исключен Бекжанов, первый секретарь Шардаринского райкома партии Чимкентской области по результатам проверки работниками Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Он подал апелляцию, и она, минуя членов комиссии, была вручена Кунаеву. Мне было поручено найти возможность восстановления проштрафившегося в партии. Я, изучив дело, доложил Димашу Ахмедовичу о невозможности принятия такого решения. И получил незаслуженный упрек.

Однажды я со своим заместителем Павлом Антоненко пришел в кабинет Кунаева по его вызову. При мне он дал Антоненко одно заявление для проверки. Оно было на зам. министра здравоохранения, зятя А. Кисанова, очень близко знавшего Кунаева с молодых лет. Говоря о деле, Димаш Ахмедович .заметил: "Вы оба знаете, что некоторые люди меня упрекают в том, что я все прощаю Кисанову. Досконально проверьте и зайдите ко мне". И полушутя-полусерьезно добавил: "Каликову не поручаю, знаешь, казахи друг друга покрывают". Проверили. Подтвердились все похождения молодого чиновника здравоохранения. Кроме того, его семья без очереди заняла освободившуюся элитную квартиру одного известного профессора в центре города, израсходовав на капитальный ремонт огромную сумму государственных средств.

Ознакомившись с результатами проверки, Кунаев позвонил секретарю ЦК, курировавшему здравоохранение, и дал поручение убрать зам. министра с занимаемой должности. Но буквально на второй день, не поставив нас в известность, изменил свое решение. Так что и Димаш Ахмедович иногда находился под влиянием лиц из числа близкого окружения.

Я убедился, что если большой руководитель, обладающий огромной властью, будет иметь в своем близком окружении недостаточно проверенных, а тем более корыстных людей, интриганов, беды для него самого и для дела не миновать. Это знаю еще и потому, что мне по долгу своих обязанностей в ЦК Компартии Казахстана не раз приходилось "копаться в грязном белье" некоторых руководящих работников весьма высокого ранга.

Теперь, спустя годы, более отчетливо видны некоторые ошибки в подборе руководящих кадров при Кунаеве. О некоторых из них он сам писал в воспоминаниях. Все же в памяти хорошо его знавших он навсегда останется как исключительно порядочный человек, выдающийся государственный деятель своего времени.

– По делам службы мне приходилось встречаться с Ашимовым. Мне кажется, что он нашел общий язык с Первым и они работали в полном согласии.

– Согласен. Действительно, в 70 – 80-е годы республикой "рулили" два опытных и спокойных по характеру государственных деятеля. При них не было "подковерной" борьбы, дележа власти, чиновники не сталкивались лбами за кресла. Спрос был строгим, но не путем нагоняя или разгона. В стране создавалась здоровая и рабочая атмосфера, и они оба пользовались заслуженным авторитетом у людей.

– Считаю, что между Кунаевым и секретарем ЦК по идеологии Имашевым тоже было полное согласие и совпадение точек зрения по многим важнейшим вопросам. Вы, наверное, помните публичное выступление в печати Исиналиева, где он назвал его "тенью Кунаева". Как вы относитесь к такой оценке?

– Я так не думаю. Тогда, при встрече с ним, я сказал: "Михаил Иванович, при всем глубоком уважении к тебе, не могу согласиться с такой характеристикой. Явный перебор".

Я знал Имашева еще по работе в Целинном крае. Не секрет, создание подобной административной единицы изменило всю обстановку в республике. Пошли слухи о том, что этот регион вообще отойдет в состав Российской Федерации. Москва сама планировала и финансировала развитие края по так называемой "красной строке". Что, естественно, создавало нервозную обстановку в Алма-Ате.

В тот период и был избран секретарем крайкома партии по идеологии Имашев. Войти в эту среду, занять принципиальную позицию и в то же время не создавать конфликтных ситуаций – задача не из легких. Она, как нам казалось, под силу только многоопытному партийному деятелю. Но вскоре партактив убедился, что в Целинный край был направлен зрелый, сложившийся партийный деятель. По моему глубокому убеждению, именно его плодотворная работа в сложных условиях целины обусловила его приход в ЦК. Все кто работал тогда в ЦК, воочию увидели в нем человека с широким кругозором, компетентным, принципиальным. В его сфере деятельности были наука, образование, творческие организации, культура и искусство. А на этом поприще трудились и творили выдающиеся представители народа, которых принято было называть совестью нации. Как известно, творческие люди не любят дидактики и притеснений. И Имашев понял это, он ими не командовал, а сумел быстро найти общий язык, что сопутствовало плодотворной работе.

– Конечно, с вашими суждениями можно соглашаться или не соглашаться, но о таких крупных политических фигурах, тем более о Кунаеве, однозначных мнений может и не быть.

– Ясно одно, Димаш Ахмедович в историю Казахстана вошел как выдающаяся личность, много сделавшая для народов республики и для той партии, идеологии которой придерживался.

– Аманжол Каликович, скажите откровенно, а можно ли сопоставить двух государственных деятелей нашей страны – Кунаева и Назарбаева?

– Проводить параллель или сопоставлять – не только неуместно, но даже некорректно. Почему я так считаю?

Прежде всего они представители разных поколений. Первый относится к поколению отцов, а второй по времени – к поколению так называемых "детей войны". Кунаев в рамках советской системы, немало сделавший для своего народа, был государственным деятелем отживающего времени и уже принадлежал истории. Назарбаев и его сверстники пришли к власти во времена "нового мышления", реформаторских действий молодых политиков большого союзного государства. Вышедший из гущи народных масс, Нурсултан Абишевич за короткий срок получил общественное признание и сразу вошел, я бы сказал, в число ярких политических фигур конца 80-х.

– Мне кажется, без поддержки и особого внимания со стороны Кунаева он не смог бы достичь таких высот в своей карьере.

– И "да", и "нет". Подбор и расстановка кадров, особенно на высокие должности осуществлялись не без участия Кунаева. Он внимательно следил за служебным ростом Нурсултана Абишевича и как результат – 38-летнего человека, по тому времени молодого для такой должности, избрали секретарем ЦК Компартии Казахстана. И другое. За него ведь никто не работал. А добился всего он своей неукротимой энергией и упорным трудом. Могу засвидетельствовать, Назарбаеву не потребовалось времени для адаптации и изучения нового участка работы республиканского масштаба. Вспоминаются его острые, конкретные и смелые выступления по обсуждаемым вопросам на Бюро ЦК. Бывали моменты, когда я думал: "Куда несет этого молодого человека?", считая некоторые его высказывания слишком рискованными. Сейчас понимаю – назревали перемены. В цене были новые идеи и мысли.

Наверное, не случайно именно Назарбаеву пришлось взять в свои руки судьбу своего народа в самые тяжелые годы новейшей истории – переходный период от одной общественно-экономической формации к другой, от плановой экономики – к рынку. Ему, пожалуй, гораздо труднее было решать уйму неизвестных, не имеющих аналогов задач в условиях суверенного государства. Да, Назарбаев и его команда были первопроходцами, решали острейшие проблемы порой путем проб и ошибок. И вынуждены были проводить очень смелые, рискованные и совершенно непопулярные акции: приватизацию, а точнее – прихватизацию общенародной собственности, коммунальную, пенсионную реформы, ликвидацию всех льгот своих отцов и дедов, участников Великой Отечественной войны и многое, многое другое. Воспринималось все это не без возмущения простых людей. А что делалось в сельском хозяйстве? Старшее поколение хорошо знало из истории, к чему привела ускоренная, вернее, насильственная коллективизация в казахской степи. У многих появилась тревога, что поспешность в разгоне совхозов и колхозов (реколлективизация) может привести к тяжелейшим последствиям. И я был сторонником острой критики в адрес властей по отношению к казахскому аулу.

Конечно, критиковать со стороны легко. Но до сих пор я считаю, что в этом деле была допущена серьезная ошибка. Сейчас Президент, все властные структуры повернулись лицом к селу. Явление отрадное. Думается, надо бы строже и объективнее подходить и к оценке "достижений властных структур", зная о том, что большинство населения живет за чертой бедности. В то же время я не сторонник охаивания всего, что делается сегодня в экономике и других сферах. Но против неоправданных мер по ограничению свободы слова, противоречащих принципам демократического правового государства. Хочется надеяться, что "болезни роста" сойдут на нет. Народ Казахстана достоин лучшей доли.