Зубейда Давлетъярова, dialog.kz, 18 декабря

Начало см. http://www.nomad.su/?a=10-201512180008

По мнению политолога Данияра Ашимбаева, последние изменения в структуре государственных органов обусловлены необходимостью решить задачи управления. Тем не менее, зачастую, считает политолог, многочисленные реформы и перемещения чиновников порождают лишь хаос. Косвенным свидетельством негативных изменений в высших эшелонах стал и последний рейтинг представителей элиты, составленный ОФ "Центр социальных и политических исследований "Стратегия". И если снижение влияния некоторых персон можно объяснить стечением обстоятельств, то позиции других, уверен Данияр Ашимбаев, напрямую отражают недостатки их работы.
– Не так давно был опубликован экспертный рейтинг влиятельности элиты Казахстана, составленный ОФ "Центр социальных и политических исследований "Стратегия". По сравнению с предыдущими исследованиями, в рейтинге значительно снизилось количество "тяжеловесов", стабильно получающих высокие баллы по всем направлениям. С чем, по вашему мнению, это связано?
– Понятно, что как в любом исследовании, изменения в рейтинге – вопрос субъективный, однако есть определенные закономерности. Мы видим, что ситуация в стране за последние полгода, скажем мягко, не улучшается. Здесь, в первую очередь, нужно говорить о девальвации тенге. Любой экономист может обосновать как необходимость девальвации, так и необходимость поддержки стабильного курса, но все упирается в вопрос: в чьих интересах происходит то, что происходит? В экономике создалось положение, при котором, несмотря на разговоры о том, что мы строим государство для среднего класса, государственная политика, прежде всего, защищает самый верхний слой. Термин "олигарх" фактически вышел из употребления, но олигархи-то никуда не делись. Это определенная прослойка людей и прослойка корпораций, и мы видим, как за последнее время выросла именно их прибыль – прибыль банков, в частности. И многим понятно, что некоторые "особо умные" банки не просто воспользовались девальвацией, но предварительно перевели огромные массы денег в доллары, а потом уже занялись лоббированием собственно падения курса. Так что квазигосударственному сектору, "транснациональным" компаниям, работающим в Казахстане, девальвация позволила прикрыть недостатки и провалы управления и финансовые проблемы. Большинство таких компаний, а это касается и нефтяников, и металлургов, на сегодня имеют значительные снижения показателей. Например, нефтегазовые компании, не буду тыкать пальцем, какие именно, находятся фактически на грани банкротства, и совершают при этом странные шаги. Допустим, возьмем продажу 10% акций "КазМунайГаза" Национальному банку – решение, находящееся за пределами вообще любой логики. Также наблюдается желание продать будущий объем нефти, причитающийся с Тенгиза с целью решить финансовые неурядицы. При падающих ценах и интересно с каким дисконтом? Создается впечатление, что КМГ лихорадочно ищет деньги в попытке заткнуть ими дыры, и возникает закономерный вопрос: как вообще могло возникнуть такое положение? Это же национальная нефтегазовая компания, которая должна приносить государству прибыль. И при этом многие знают про "замечательную" систему госзакупок в нацкомпаниях, про бонусы руководству, про зарплаты менеджмента, про увод средств, и про то, что нацкомпании большую часть прибыли получают не от своей профильной деятельности, а от размещения средств на депозитах банков.
И аналогичные вопросы возникают практически по всем направлениям – по нацкомпаниям, в том числе, по транспортным, в частности, по КТЖ, и по частным добывающим структурам. Кризис в один момент поднял на поверхность структурные проблемы, заложенные в существовании всей системы. Допустим, на общем фоне Шукеев (глава ФНБ "Самрук-Казына" – ред.) вдруг объявляет, что число уровней управления будет сокращено с девяти до четырех. Их ведь не было девять еще два года назад! Для чего у нас тогда каждый год ведутся разговоры о совершенствовании системы менеджмента, сокращении числа уровней, избавлении от непрофильных активов? Нацкомпании скупают рентабельные и перспективные предприятия, количество "дочек", "внучек" и "племянниц" растет как на дрожжах. Если покопаться в кубышке той же "Самрук-Казыны", где "дочек" набралось более 500 штук, то, возможно, не пришлось бы ставить вопрос о секвестре бюджета. Деньги определенно где-то есть, и "парад" машин, припаркованных перед акиматами или нацкомпаниями, достаточно четко дает понять – кризис коснулся далеко не всех.
Мы рассмотрели "меры поддержки" для высших слоев, в фокусе внимания государства также находятся самые малообеспеченные граждане. Но экономическая политика должна быть, в основном, рассчитана на средний класс. Это естественный аккумулятор роста экономики, так как на госслужбе, в нацкомпаниях и корпоративном секторе уровень занятости стабилен и увеличиваться не будет. Большинство граждан, как показывает статистика, не имеют предпринимательской жилки, и работает по найму. Малый бизнес перспектив в плане увеличения занятости не дает: магазину больше двух-трех продавцов не требуется. Создание новых предприятий с потребностями в работниках – это прерогатива среднего бизнеса, об интересах которого, за исключением партии "Ак жол" мало кто говорит. Средний бизнес мог бы стать локомотивом всего рынка труда, а также в отличие от неповоротливых корпораций активней внедрять инновационные технологии. Мер господдержки для него фактически не предусмотрено, но кризисные факторы ударили именно по нему в первую очередь. В среднем бизнесе идет сокращение рабочих мест и падение производства. Даже возьмем косвенное отношение – не так давно было снесено бывшее здание Госплана на Мира-Кирова. На его месте будет, очевидно, воздвигнут очередной дворец, а ведь такой случай не единичен. Искореняется сектор недорогой недвижимости, где могли бы арендовать офис представители среднего бизнеса, так как дворцы в виде бизнес-центров им не по карману. Плюс ужесточается и фискальная политика: тот, кто раньше налогов не платил, и дальше их платить не будет, а с добросовестных плательщиков сдерут три шкуры.
Учитывая сказанное выше, каждому ясно, что экономическая стратегия защищает крайние социальные ярусы. С бедными все ясно. Как в недавнем интервью говорила глава ОФ "Стратегия" Гульмира Илеуова, большинство казахстанцев живут от зарплаты до зарплаты, не имеют накоплений, и при потере работы практически оказываются на грани голодной смерти. Однако когда речь идет о помощи нашим "прекрасным" лидерам экономики, и эта помощь губит всю остальную структуру, то вот тут возникает недоумение. Считаю, что падение рейтингов элиты связано именно с данным фактором.
– С позиций "тяжеловесов" также слетели фигуры, традиционно пребывавшие на ведущих местах. Например, Тимур Кулибаев, Асет Исекешев, Умирзак Шукеев.
– Что касается господина Кулибаева, то здесь присутствуют факторы, связанные с работой Национальной палаты предпринимателей (НПП). На мой взгляд, господин Кулибаев был практически идеален на посту руководителя "Самрук-Казыны". Понятно, что его работу многократно критиковали, но тем не менее, она соответствовала его компетенции, опыту, и была абсолютно уважаема менеджментом нацкомпаний. То есть решение руководства воспринималось именно как приказ к действию, а не как "полезные советы". Национальная палата, в которой господин Кулибаев выступает председателем президиума, в последнее время превратилась в некое министерство по делам бизнеса. Раздутый аппарат, взносы, которые снимают со счетов предприятий, вне зависимости от того, хотят они того или нет. НПП – огромная структура, вызывающая много вопросов. Эффективность ее работы порождает большие сомнения. В первоначальном варианте такая структура была нужна, поскольку лоббирование интересов отечественного бизнеса и диалог с правительством представлялись важным делом. Существовало множество форумов, ассоциаций и объединений, однако к большинству из них предъявлялись претензии в отстаивании интересов только каких-то конкретных предприятий, без учетов интересов всей отрасли. За долгие годы всеохватное объединение бизнеса так и не было создано. В качестве примера: у нас есть две ассоциации телерадиовещателей, объединенные около двух различных медиа-групп, лоббирующих, по понятным причинам, совершенно разные интересы. Сходная ситуация складывалась в любой сфере. В итоге создание Национальной палаты было шагом логичным и обоснованным, но на уровне исполнения пока мы видим лишь гигантский аппарат, большие зарплаты и пресловутые взносы. При этом присутствуют достаточно пафосные заявления, но насколько выражен КПД – не ясно. Бизнес-ассоциация, как мне кажется, должна давать экономике больше, чем взимание членских взносов, создавать мультипликативный эффект, а его пока не заметно. К сожалению, даже по сравнению с Союзом "Атамекен", ставшим частью НПП, прорыва не произошло.
Здесь, на мой взгляд, вина правления, менеджмента, которое пошло по пути создания сверхминистерства, а не защиты интересов бизнеса. Соответственно, эти ошибки негативно сказались и на имидже самого Тимура Кулибаева. Возможно, в случае с НПП он сделал ставку на людей опытных в принципе, но не имеющих достаточной компетенции именно в данной сфере. Кроме того, на снижение его рейтинга могло повлиять и обвинение в том, что Народный банк, связанный с ним, лоббировал девальвацию. Девальвация позволила банкам снять огромную краткосрочную прибыль, но глобально, поскольку у всех банков имеются внешние обязательства, это привело к удорожанию внешних долгов, что в свою очередь ведет к ухудшению баланса. Ожидать сейчас экономического роста бессмысленно, поэтому вырастет число просроченных кредитов и залогового имущества, что тяжким грузом ляжет на балансе банков и снизит их обороты. Ситуация в экономике в целом негативно ударила по всем ее участникам.
Что касается снижения рейтинга Асета Исекешева, то мы наблюдали неплохо реализованную первую пятилетку программы ФИИР, но сегодня экономика оказалась не в самом лучшем положении. На новых предприятиях висят кредитные задолженности, в том числе, по модернизации, расширению активов и т.д. Соответственно, владельцам модернизированных активов требуется несколько лет стабильного развития для решения проблем с кредитами и выхода на уровень окупаемости. Мировые же цены рухнули, рынки сжались, кредитные ресурсы подорожали, и все объекты, построенные за первую пятилетку госпрограммы, оказались в далеко не радужном состоянии. Мог бы помочь механизм банкротств, но у нас его боятся как черт ладана. Президент в последнем послании говорил о том, что необходимо усилить работу в данной сфере, но воз и ныне там. Между тем, механизм банкротства, которого все боятся, сыграл бы свою позитивную роль. Иначе вспоминается опыт нашей "великой" приватизации 90-х годов, когда правительство замораживало долги и продавало активы уже очищенными, хотя в долги входила и невыплаченная зарплата, и вставшие сервисные предприятия, и потом суды продолжались десятилетиями. Если бы нормальный механизм банкротств был применен тогда, возможно, удалось бы избежать непрозрачной приватизации. Сыграл фактор времени, фактор коммерческой заинтересованности тогдашних руководителей правительства, поэтому о тех годах говорить уже бесполезно, но в нынешней ситуации можно было бы оживить некоторые отрасли, чего пока не происходит.
Несколько слов добавлю о Шукееве. Он один из лучших акимов и вице-премьеров, но в настоящее время оказался в структуре, не принявшей его поначалу, лишенной оперативной команды нефтяников и энергетиков, с которой он, несмотря на благие планы, на мой взгляд, не справился. Умирзака Шукеева было бы практичней использовать в руководстве регионом или отраслью, в межведомственной координации, в правительстве, в той же администрации президента. Но в "Самрук-Казыне" оказались сильные менеджеры нацкомпаний, не признающие над собой никого. Добавьте непрозрачность, которую не смогли преодолеть, разросшиеся корпоративные интересы, приведшие к созданию армии "дочек" – все это замечательно, но работает только в теории. Поскольку надо понимать: либо нацкомпании выполняют социальные и производственные задачи государства, либо это активы, приносящие прибыль. От первой функции их, вроде бы, освободили, а вторая не была конкретизирована. В итоге базовые компании ушли "в минус", что публично не признается, зато процветают "внучки", происходят непонятные слияния и всяческие пертурбации. Получается, что эффективность работы государственного сектора находится под огромным вопросом – это касается не только "Самрук-Казыны", но и "КазАгро", и холдинга "Байтерек". Что-то позитивное про них сказать сложно, и можно отметить, что и президент все чаще обращает на указанные структуры критическое внимание. Кроме того, в его выступлениях из года в год ставятся одни и те же проблемы, имеющие отношения к нашим неудавшимся "локомотивам". Непрозрачность, неэффективность, бюрократизм, отсутствие оптимизации управляющих звеньев, наличие непрофильных активов. Критика есть, но аппарат только растет, а проблемы множатся. И если подытоживать, то господин Шукеев оказался не в том месте не в то время, поскольку как управленец, хозяйственник и политик он сомнений не вызывает и оценивается очень высоко. А то, что он оказался в "Самрук-Казыне"… так сегодня сама эта организация заставляет усомниться в том, насколько она нужна экономике.
– Как бы вы объяснили рейтинговый рост Дариги Назарбаевой?
– Здесь повышение рейтинговых позиций понятно. Она на виду, плюс инициирует в парламенте достаточно жесткие слушания по социальной сфере, образованию, здравоохранению, культуре, науке. Оставляя за рамками момент родства с президентом, очень хотелось бы, чтобы эти подходы были реализованы. В социальной сфере масса проблем. Понимаете, можно хорошо и отвлеченно говорить о нашей внешней политике, коль скоро у Казахстана нет ни с кем войны, можно хвалить нашу дипломатию, но социалка – это то, с чем каждый гражданин сталкивается ежедневно, и тут отвлеченность не пройдет, а найти действительно хорошее неимоверно трудно. В социальном блоке были сделаны гигантские ошибки, налицо огромная зареформированность, да любой министр образования, культуры, здравоохранения и т.д. приходит со своей реформой. И при этом в системе профтехобразования, образования вообще, в медицине, пенсионном обеспечении все задыхаются от неурядиц и неполадок. Не дождались итогов предыдущих преобразований, как начинается новая реформа. Возьмем профтехобразование и высшее образование. Вместо того, чтобы возродить те традиции, которые когда-то позволяли нам держать одну из лучших кадровых баз, мы сразу создаем колледжи и университеты "мирового уровня". Мировой уровень не в названии заложен, он должен быть в признании выпускников на рынке труда – казахстанском и международном. Но у нас, даже не обеспечив первый выпуск "Назарбаев университета", сразу заявляют о создании вуза мирового уровня. Сколько средств было вложено в данный вуз, какая у него отдача, каков уровень профессоров и преподавателей? Ответов нет, а уровень есть.
В социальной сфере огромное количество различных корпоративных интересов, которые крайне тяжело преодолеть, отсюда и возникшая у экспертов надежда на Даригу Назарбаеву. Она достаточно независима, мягко говоря, не бедна, опять же – дочь президента и при этом озвучивала негатив социального блока на парламентских слушаниях. Есть предпосылки, что хотя бы отдельные завалы она в этой сфере разгребет, пусть и ценой кровопускания некоторым министрам, ответсекам, директорам и ректорам. К сожалению, без массовой "резни" и пистолета, приставленного к затылку, у нас ничего не работает. А в условиях инфляции и девальвации, грамотно выстроенная социальная политика – единственное и последнее прибежище государства в его попытках обеспечить стабильность.
– Еще интересные детали: рейтинг нового первого зампреда партии "Нур Отан" Аскара Мырзахметова оказался на 35 позиции, чуть выше – на 33 месте – рейтинг Бауыржана Байбека. При этом в последнем квартале эксперты оценивали его уже в качестве акима Алматы.
– Господин Байбек как в "Нур Отане" занимал 33-ю позицию рейтинга, так и занимает ее в качестве акима. С момента его назначения в Алматы прошло не так много времени, и как мы помним, в прошлом город плохо принял и Тасмагамбетова, и Есимова, которые, возможно, оказались лучшими акимами за весь период независимости. К Байбеку пока отношение скептичное, хотя определенную работу акимата мы наблюдаем. Сравнивать его рейтинг с предшественником крайне сложно – Есимов уже в 1991 году руководил Алматинской областью, занимал огромное количество высоких должностей в правительстве. Есимов – тяжеловес и член "старой гвардии". Байбек появился на поле относительно недавно, в администрации президента у него была не самая публичная должность, потом "Нур Отан", и сейчас он занимает третий пост высшей категории. Для города он пока остается непонятной до конца фигурой. Пока он работает над программой развития Алматы, но вот выпал первый снег, можно еще посмотреть на грядущее развитие инфраструктурных и строительных объектов… словом, в качестве градоначальника его еще ждет проверка временем. Кроме того, акима Алматы оценивают не потому, как он пришел, а потому как будет уходить.
– Появились ли в рейтинге какие-то неожиданные фигуры?
– Не столько неожиданные, сколько обычно их не видят в публичных рейтингах вообще. Это, например, руководитель канцелярии президента Махмуд Касымбеков – у него достаточно высокая позиция. За годы независимости он превратил небольшой по размерам общий сектор в канцелярию – своеобразную администрацию в администрации. Сюда входит и награды, и протокол, пресс-служба, бухгалтерия, кадры и много чего иного. Самая важная функция канцелярии – это контроль поручений президента, информационное и аналитическое обеспечение его работы. Также важнейшая в закрытой системе функция – доступ к графику президента, его встречи и приемы. Как говорилось неоднократно, многие руководители администрации пытались подмять канцелярию под себя, но еще ни у кого этого не вышло. Таким образом, на сегодня канцелярия является одним из центров президентской власти. И Махмуд Касымбеков – ее бессменный руководитель с 1990 года – действительно крайне влиятельный человек. Кроме президента у нас только двое госслужащих претендуют на такой солидный стаж на несменяемой должности. Это руководитель канцелярии и аким Бейнеуского района Мангистауской области Басшы Азирханов, в этом году отметивший свое 25-летие пребывания на посту главы района.
Также в первую двадцатку рейтинга ОФ "Стратегия" попал управляющий делами президента Абай Бисембаев, и здесь можно констатировать его превращение в тяжеловеса. Несмотря на то, что деятельность УДП РК в основном протекает скрыто от глаз посторонних, это крупная многопрофильная корпорация, занимающаяся строительством, хозяйственным и автотранспортным обеспечением, медициной и многим другим. Бисембаев долго воспринимался в качестве только крепкого хозяйственника, тем более, что за ним есть опыт успешного руководства Продкорпорацией. В должности управделами он находится третий год, и рейтинг показывает его закрепление в высшем эшелоне. Хотя это далеко не публичный человек, экспертное сообщество признает его весомой фигурой.
– Как можно охарактеризовать аутсайдеров рейтинга?
– Список аутсайдеров достаточно стабилен. Здесь министр по делам экономической интеграции Айтжанова, председатель Центризбиркома Турганкулов, госсекретарь Абдыкаликова. В прошлом позиции госсекретаря нередко закреплялись в первой пятерке рейтинга, но в условиях определенного параллелизма полномочий между администрацией президента и госсекретарем, функции последнего во многом свелись к протокольным. Председательству в комиссиях и советах при президенте, разъяснению реформ, что привело к снижению фактического статуса госсекретаря, хотя его правовой статус остается весьма высоким. Традиционно показывает низкие оценки экспертов глава Минобра Саринжипов, поскольку плачевное состояние образования и науки все прекрасно знают. Здесь присутствует "минус" не столько личности, сколько итогам работы. Тоже самое можно сказать и о большинстве аутсайдеров в целом. Резких изменений в рейтинге я не наблюдаю: есть текущее прибытие и текущее убытие.
Другой вопрос, что как перечисленные элитарии поведут себя в условиях кризиса, предсказать очень сложно. На сегодня важно понять, насколько топ-чиновники в министерствах, акиматах и нацкомпаниях готовы взять на себя ответственность за решение проблем. С данной функцией у нас огромный провал, как я уже говорил выше. Тем не менее, уважение ко многим персонам в обществе и экспертной среде осталось, и рейтинг зачастую меняется естественным путем. Уходят тяжеловесы: только в этом году страна похоронила бывшего премьер-министра Балгимбаева, бывшего председателя Верховного Суда Нарикбаева, на днях скончался бывший госсекретарь Абиш Кекилбаев, ушел из жизни достаточно молодой Нурлан Каппаров.
Происходит смена поколений и тут есть любопытный момент. У нас часто любят говорить, что, мол, такой-то слишком молод для заметной должности, хотя этому чиновнику может быть и 40-50 и даже 60 лет. Просто когда-то давно его запомнили как "молодого экономиста", но прошло уже лет 15, а он все еще "молодежь", которой рано рулить. Однако Нурсултан Абишевич пришел к власти в 1989 году, когда ему было 49 лет, и он совершенно не воспринимался незрелым политиком. Он воспринимался состоявшимся и одновременно динамичным. А сегодня чиновник в 60 с гаком все еще "на новенького", о 35-летних не приходится и говорить – это такой забавный парадокс восприятия.
В целом сменяемость все же идет, однако новое поколение в полную мощность себя еще не показало. За исключением "старой гвардии", мало кто из казахстанских политиков и чиновников проявлял себя не только на праздниках, презентациях и красивых докладах. И это понятно – люди росли в относительно спокойной обстановке, в годы высоких цен на нефть. В условиях масштабного кризиса они не обкатаны, а оценивать чиновника нужно не по тому, как он справляется с пропагандой, а по тому, как он будет управлять вверенным ему ведомством или акиматом в настоящий шторм. И как раз кризисных менеджеров в стране действительно не хватает. Беда в том, что многие представители "молодых" необходимость кризисных методов управления вообще не признают и продолжают существовать в мире "розовых пони", надеяться на возвращение нефтяных сверхдоходов. Поэтому то, как государство будет работать при 20 долларах за баррель, предсказать крайне трудно.