Оксана АКУЛОВА, "Время", 20 ноября

Депутат от партии "Народные коммунисты" Айкын КОНУРОВ хорошо известен своими острыми репликами и последовательной критикой социально-экономической политики правительства. Мы поговорили с ним о том, что сегодня волнует каждого казахстанца.
– Айкын Ойратович, на прошлой неделе ваш однопартиец Владислав КОСАРЕВ обратился с запросом к премьер-министру с просьбой остановить рост цен на питание, в частности на хлеб, и услуги. Предложение, конечно, хорошее, правда популистское. Вы искренне надеетесь на то, что каким-то образом этот запрос повлияет на позицию правительства и оно начнет сдерживать цены?
– Этот вопрос скорее к Влади­славу Борисовичу, потому что я этот запрос не подписал, он сам его огласил. У меня другая позиция, я считаю, что в наших условиях, когда действуют рыночные механизмы, нужно в разы увеличивать социальную поддержку граждан. Если Минсельхоз отказывается от субсидирования хлеба, которое в среднем обходилось ему в сумму от 6 до 15 миллиардов тенге в год, то было бы честнее отдать эти деньги на пособия людям, которым становится все сложнее выживать в трудных условиях постоянного роста цен. Жесткая реакция на отмену субсидирования хлеба связана с тем, что люди просто устали от подобных новостей. Она связана с неприятием всего того, что за последние шесть месяцев происходит в нашей экономике.
– Вы не подписали этот запрос, потому что считаете, что остановить рост цен невозможно?
– В условиях свободного рынка введение каких-либо регуляторных мер выглядит практически нереальным. Они ударят по малому и среднему бизнесу, который от этого взвоет. Половина его представителей уйдет в тень, другая просто прекратит свое существование. Думаю, мы еще всецело не ощутили на себе всей "прелести" роста цен. До конца года будет идти распродажа тех товаров, которые были закуплены и завезены в Казахстан еще до обвала курса тенге. А вот после Нового года...
Поэтому мы вновь предложили ввести программу продовольственной помощи населению, о которой заявили еще в ноябре прошлого года. Сейчас стимулирование спроса в Казахстане идет только на уровне лоббирования интересов производителей автомобилей – льготное кредитование, различные ограничительные меры. Но нам нужно подумать и о производителях продуктов, создать условия для того, чтобы они могли снижать цены. Для этого можно было бы использовать специальные электронные карты, закидывать на них деньги с условием, что тратить их можно только на отечественные товары.
– О какой сумме идет речь?
– Это своеобразное пособие мог­ли бы получать люди, имеющие месячный доход ниже 60 тысяч тенге. Допустим, пенсия бабушки – 40 тысяч, двадцать тысяч тенге ей дополнительно перечисляют на карточку. И так на каждого члена семьи. По нашим расчетам, 60 тысяч тенге на человека – это минимальная сумма, на которую может нормально прожить человек.
– По-моему, никто в условиях тотальной экономии на это не пойдет. Ведь речь идет об огромных деньгах.
– На реализацию этой программы понадобилось бы около 15 миллиардов тенге в год. Это не так много. Пока правительство никак не отреа­гировало, но, насколько я знаю, сейчас рассматривается вопрос о том, что около миллиона человек, возможно, будут получать дополнительные дотации. Но ни сроки, ни конкретные суммы пока неизвестны. Посмотрим, что это будет.
– Насколько я помню, после февральской девальвации вы говорили о том, что нужно внести в закон норму, которая обязывала бы Нацбанк сообщать о грядущих валютных скачках. Тогда вы тоже выступали с запросом.
– Да, было такое. Банкиры должны объяснить людям, что и почему происходит в финансовой сфере. У нас же знаковые решения принимаются келейно, а потом мы слышим заявления председателя Нацбанка, который говорит о том, что сам только что узнал о девальвации. Хочется спросить, насколько самостоятелен наш главный финансовый регулятор. Если бы люди знали, чего им ждать, было бы честнее.
– Правительство как-то на это отреагировало?
– Пошли заявления типа: у нас и так все нормально, все процессы контролируемы, а политика Нацбанка должна быть независимой.
– От кого? От людей?
– Скорее всего. Это они не уточнили (смеется).
– Вы знаете, какой сейчас курс тенге?
– Да, я за этим слежу и считаю, что он завышен. На мой взгляд, реальный курс на сегодняшний момент – 250 тенге за доллар.
– А сбережения в какой валюте храните?
– В иностранной, причем очень давно. Я не верю тенге.
– В правительстве очень много говорили о том, что резкая девальвация нужна для оздоровления нашей экономики. Вы часто встречаете казахстанских бизнесменов, которым обвал курса тенге реально помог? Они говорят: "Спасибо, что обесценили отечественную валюту, после этого мы так хорошо зажили".
– Такого однозначно нет. Реальный сектор экономики, о котором вы говорите, на сегодняшний момент просто-напросто загибается от нехватки тенговой ликвидности. Вся эта ситуация выгодна только сырьевикам, ориентированным на экспорт. А бизнесмены, работающие внутри страны, страдают от этой ситуации так же, как и все остальные граждане. Они попали в кредитно-долговую спираль и сейчас пытаются выжить, работая в минус.
– А что же наши депутаты не повлияли на ситуацию?
– Мы законодательный орган, который не может оказать сильного давления на исполнительную власть. Фактически у нас определен узкий круг обязанностей, а оперативные социальные вопросы решает именно правительство, которое, как я считаю, на сегодняшний момент по большей части с ними не справляется.
– То есть члены правительства относятся к вам несколько свысока?
– Ну да. Все административные рычаги у них, сегодня мы можем только апеллировать к ним, пытаться заставить их что-то сделать. Но помните, как в басне: "А Васька слушает да ест".
– А жаркие дебаты, которые происходят в мажилисе, когда туда с отчетом приходят министры, – это что? Театр?
– Нет, не театр. Это и есть глас народа. Мы высказываем министрам то, что говорят нам люди в регионах.
– Услышат ли его министры?..
– Это большой вопрос. Сейчас наша исполнительная власть находится в определенном вакууме. Простому человеку практически нереально пробиться на прием к министру. А его подчиненные? Кто из них осмелится сказать шефу правду? А вот мы постоянно встречаемся с людьми.
– Не страшно ехать к народу? Ругаться ведь будут...
– Есть две категории аудитории. Если ты едешь в общей группе депутатов, то тебя встречают сотрудники акиматов, которые не задают жестких вопросов. Они сидят, слушают, улыбаются и хлопают. А вот когда едешь сам, привлекая на помощь своих однопартийцев из городов и районов, то там и побить могут.
– Сейчас ходят упорные слухи о том, что правительство досрочно уйдет в отставку, а парламент вскоре распустят. До вас они тоже доходят?
– Нас "распускают" с первого года деятельности мажилиса, мы же работаем в обычном режиме. Почти выполнили план, который был поставлен на эту сессию, уже составили новый, сделали график командировок, так что каких-то косвенных признаков того, что мы готовимся к самороспуску, нет.
– Не чувствуете ли вы давления со стороны значительно превосходящих по числу коллег из правящей партии?
– В человеческом плане все очень комфортно, а в рабочем – достаточно тяжело. Многое из того, что наша фракция хотела сделать, не удалось именно потому, что нас слишком мало. С другой стороны, у нас появилась трибуна, и это очень хорошо. В любом случае первый срок в мажилисе – это своеобразная тренировка.
– Вам лично в связи с кризисом пришлось от чего-то отказаться?
– Нет, я всегда был человеком достаточно неприхотливым, поэтому и раньше мои расходы были невысокими. Если у меня есть телефон, который я купил три года назад, и он работает, то я не стану покупать новый. Я не хомячок, бегающий по кругу, с потребительской моделью поведения.
– Айкын Ойратович, как вы думаете, что будет дальше?
– Судя по всему, трендом ближайшего будущего станет увеличение расходов на социалку. Уже были заявления о том, что около двух миллиардов тенге направят на поддержку малоимущих слоев населения. Правда, почему-то никто не думает о среднем классе, на котором держится любое государство и прослойка которого сейчас стремительно тает. Нужно подумать, как сейчас помочь ему. Тенденция уже меняется. Посмотрите, сейчас даже государственные газеты и телеканалы изменили свой тон. Нельзя человеку, у которого все плохо, постоянно твердить о том, как все прекрасно. Нужно понять простую вещь: если власти честны со своим народом, то люди многое смогут выдержать.