Юрий Медведев, "РГ", 11 января

Где современные Эйнштейны, Шостаковичи и Достоевские? Что ожидает человечество через 50, 100, 300 лет? Об этом корреспондент "РГ" беседует с известным российским ученым, профессором Сергеем Капицей. Его доклад о будущем цивилизации стал одним из центральных на прошедшем в Загребе конгрессе Мировой академии наук и искусств.

Российская газета: Многие специалисты считают, что прогнозировать будущее более чем на пять лет невозможно в принципе. Дескать, прогнозы основаны на данных настоящего, а творчество истории куда непредсказуемей, чем мы можем сегодня представить. Ваше мнение?

Сергей Капица: Я не согласен с этой точкой зрения по многим причинам. Вот сравнительно свежий пример, который на многих произвел сильное впечатление. В доме фантаста Жюля Верна была найдена рукопись доселе неизвестного романа "Париж 1968", которую издатель сто лет назад отказался публиковать. Казалось бы, почему? Ведь предвидение писателя удивительно, он словно сегодня ходит по улицам Парижа, видит гигантский мегаполис с его автомобильными пробками, всюду телефоны и факсы, электрические поезда над и под землей. Но самое главное, что Верн очень точно описал нынешнее технократическое буржуазное общество, где все подчинено наживе и деньгам. Именно эта социальная картина показалась издателю слишком мрачной.

Часто именно писатели удивительно точно предсказывали будущее. Скажем, Алексей Толстой, предсказавший лазер в романе "Гиперболоид инженера Гарина", или Уэллс, который в начале прошлого века описал урановую бомбу.

Кстати, академик Вернадский сразу после первых опытов Резерфорда по расщеплению атомного ядра писал, что человечество рано или поздно получит доступ к колоссальному источнику энергии, но вот хватит ли у него ума обратить ее себе на пользу, а не во вред? Предвидя будущее, Вернадский еще в двадцатых годах начал поиски урановых руд, основал Радиевый институт, ученые которого сыграли ведущую роль в решении урановой проблемы страны.

Конечно, чтобы делать подобные прогнозы, надо уметь слышать в настоящем слабые сигналы будущего.

РГ: На такое, наверное, способны люди масштаба Вернадского? Не просто ученые, а крупные научные и нравственные авторитеты. Есть сегодня такие имена?

Капица: Надеюсь - да. Недавно в нашем разговоре Андрон Кончаловский сетовал: мол, где сейчас композиторы уровня Шостаковича или Прокофьева, где нынешние Достоевские и Толстые? Но ведь и в науке ситуация не лучше. При всем моем уважении к нынешним нобелевским лауреатам их трудно сравнивать по своему влиянию с Бором, Эйнштейном, Планком, Ландау, моим отцом. Наконец, общество, особенно в нашей стране, совершенно перестало ценить носителей знаний и культуры. Когда-то Ленин сто неугодных режиму мыслителей выставил из страны, а новая Россия не задумываясь выгнала десятки тысяч лучших своих умов.

РГ: У вас есть объяснение, почему сегодня в мире практически нет ярких масштабных фигур?

Капица: Мне кажется, что имеется общая, даже фундаментальная причина не только этой, но и многих других проблем современного мира. Суть в том, что именно в нашу эпоху до предела сжалось историческое время. Поясню на простом примере. Известно, что Древний мир длился три тысячи лет, средние века - уже 1000, Новое время - 300 лет, Новейшая история - чуть более 100. Скажем, если история Египта и Китая исчислялась династиями и продолжалась тысячелетия, Римская империя только распадалась тысячу лет, то современные империи исчезали за десятки лет, а советская и того быстрей. Дальше время истории сжиматься уже просто не может, так как есть предел - жизнь человека.

Сегодня история творится на наших глазах, люди не успевают к ней адаптироваться, а уже наступает новая. При таких темпах развитие и общества, и экономики теряют внутреннее равновесие. Особенно страдают идеология, мораль, нравственные устои, поскольку их легко разрушить. Ведь они формируются и закрепляются в течение очень длительного времени, а при нынешних темпах его просто нет. Словом, мы живем в самом пекле истории, когда "все смешалось в доме Облонских". Именно культура оказалась главной жертвой прогресса.

РГ: Но этот ураганный ритм как раз задает научно-технический прогресс, который остановить нельзя. Человечество идет в разнос?

Капица: Именно такое мнение преобладало среди многих серьезных специалистов, особенно историков. Но можно предложить общий закон, который позволяет количественно описать механизм развития общества. Это позволило совершенно в новом свете оценить наше прошлое, настоящее и заглянуть в будущее. Я уже говорил, что историческое время сжимается. На это давно обратили внимание историки. Но оказалось, что сам темп развития человечества пропорционален квадрату численности населения на Земле. Открытие этой взаимосвязи роста и развития позволило понять, чем же определяется этот ураганный темп нашей цивилизации.

РГ: Неужели для нее так уж принципиален этот самый квадрат?

Капица: Как ни странно - да. Дело в том, что подобная зависимость универсальна для многих явлений, происходящих за счет коллективных взаимодействий. Пример такого процесса - ядерный взрыв, в основе которого лежит цепная реакция. Развитие человечества идет аналогичным образом. Причем именно передача информации из поколения в поколение синхронизирует развитие человечества в мировом масштабе.

Важно подчеркнуть, что этот процесс также происходит путем цепной реакции, когда на каждом шаге информация необратимо умножается. Именно этим развитие человечества отличается от животного мира, и потому наша численность на Земле в сто тысяч раз больше, чем сравнимых с нами животных.

Зная это, посмотрим, как развивалось общество. В последние два века на Земле стремительно увеличивалось население. Если две тысячи лет назад рост составлял всего 0,05 процента в год, 200 лет назад - 0,5 процента, 100 лет - один, а в 1960 году - уже два процента. И соответственно, увеличивались объемы информации. Такой "внутренний мотор" раскручивал скорость развития человечества, сжимая до предела историческое время.

РГ: И вы, и многие демографы утверждают, что стремительный рост населения прекратился. Наступает его стабилизация. Так что на планете в обозримом будущем будет жить около 10-12 млрд. человек. Но тогда, следуя вашей логике и формуле, развитие человечества прекратится, наступит конец истории... Каким же будет это новое будущее? Золотой век или закат?

Капица: У меня нет однозначного ответа. Действительно, сейчас наступил уникальный момент во всей нашей истории - переход к стабилизации численности. И историческое время после сжатия, пришедшегося на нынешнее поколение, начнет расширяться, и жизнь станет спокойней.

Здесь есть два пути. Либо развитие может прекратиться, тогда наступит закат и упадок. Но возможен и другой сценарий: наконец-то целью развития станет не количество, а качество человека, качество его жизни. Эта дилемма со всей остротой поставлена и перед Россией.

РГ: Европа первой прошла точку стабилизации населения и первой вступает в новую историю. По мнению многих ученых и политиков, там ближе сценарий упадка, чем расцвета.

Капица: С такими, часто субъективными, оценками надо быть осторожными. Ведь Европа объединяется, строит новое экономическое, политическое, научное и культурное пространство. Повторяю, человечество только вошло в новую для себя историю. Какие ответы оно даст на вызовы времени, сейчас сказать очень сложно. Но важно понимать, что отсчет новых исторических часов уже начался. Кстати, существенный вопрос, поставленный перед развитыми странами и Россией, - это воспроизводство населения. Демографический кризис связан не столько с материальными причинами, сколько с ценностными и моральными факторами, что еще раз подчеркивает всю важность для человека культуры.

РГ: Попробуем заглянуть не на века, а всего на годы вперед. Какие, на ваш взгляд, прорывы в науке может принести наступивший год?

Капица: Самое интересное, по-моему, будет происходить в молекулярной биологии, а также исследованиях, связанных с использованием стволовых клеток. Еще одна сфера, где возможны прорывы, - нейрофизиология, а конкретно - продвижение к решению проблемы сознания. Наконец, хотелось бы ожидать более глубокого понимания того, как развивается общество. Мне кажется, что в этой области необходим новый синтез, новые идеи, новое понимание вместо тех лозунгов, которые обслуживают текущие заботы политиков.