"Профиль", 9 февраля

"Профиль": Виктор Васильевич, как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию с наркотиками в России?

Виктор Черкесов: Она, безусловно, критическая. Уже несколько лет подряд около 10% всех регистрируемых в России преступлений - это наркопреступления. Многие наркоманы совершают еще преступления против личности, участвуют в кражах и грабежах. Безусловно, большой ущерб общество терпит от функционирования огромного сектора теневой наркоэкономики. И не стоит забывать, что наркомафия связана со многими террористическими организациями, для которых она - источник финансирования. Наркобизнес серьезно влияет на повышение уровня коррупции в стране.

"П.": Какие, на ваш взгляд, усилия необходимо предпринять, чтобы наркомания перестала быть угрозой национальной безопасности России?

В.Ч.: Если рассматривать прогноз развития наркоситуации и способы влияния на наркопреступность, которые могли бы существенно изменить сегодняшнее положение вещей, то следует учитывать, что мы имеем дело с комплексной многоуровневой проблемой. Просчитать ее развитие во всех деталях мы не можем - в том числе и потому, что многие факторы, влияющие на развитие российского наркорынка, лежат за пределами России. Наша задача сегодня - обеспечить сдерживание развития наркосистемы. Следующий рубеж, на который мы, в принципе, готовы выдвинуться уже сейчас, - это активное давление на наркопреступность и ключевые механизмы наркоторговли, которое серьезно осложнит деятельность противника.

Особенность положения не в том, что в России наркоманов больше, чем в другой стране мира, а в том, что динамика "наркотизации" страны беспрецедентна. Это результат внешней наркоагрессии: когда появилась возможность освоить такой колоссальный сегмент рынка, как Россия, его тут же принялись осваивать, а мы к этой агрессии оказались не готовы.

"П.": Как вы объясняете тот факт, что в последнее время происходит "героинизация" российского наркорынка?

В.Ч.: Героин выходит на первое место в структуре потребления наркотиков в России. Во-первых, дело в том, что это типично для российских наркоманов - переходить от легких наркотиков к тяжелым. Во-вторых, в последние годы в Афганистане собирают большие урожаи опиума, а Россия стала одним из основных потребителей афганского героина. Он у нас дешевле, чем в Европе, и, пока функционирует так называемый "северный маршрут", объемы продающегося в России героина наверняка снижаться не будут.

"П.": Каковы, по вашим оценкам, масштабы коррупции, связанной с деятельностью наркомафии?

В.Ч.: Наркомафия все время изыскивает возможности проникновения в противостоящие ей структуры - и для получения информации, и для обеспечения прикрытия деятельности наркогруппировок. Таких группировок уже немало в поле зрения оперативных подразделений. В настоящее время возбуждено более 20 уголовных дел по материалам наших подразделений собственной безопасности, выявивших связи наркогруппировок среди сотрудников МВД и, к сожалению, в системе Госнаркоконтроля. Мы ведь не марсиан переодели в форму наркополицейских, а комплектовались из ресурсов правоохранительной системы России.

"П.": Разделяете ли вы мнение, что наркобизнес можно лишь привести к такому состоянию, когда его масштабы будут поставлены под контроль общества? Или считаете, что его можно и нужно полностью искоренить?

В.Ч.: Полное искоренение, безусловно, невозможно. В том числе потому, что в любой стране всегда найдется какое-то число людей, которые обеспечат спрос на наркотики. Мы понимаем, что наркомания - это болезнь, а не просто форма асоциального поведения, и есть физиологические законы, которые делают людей наркозависимыми. Так что ожидать наступления "золотого века" избавления от наркомании просто нельзя.

Но, констатируя это, не следует и отказываться от достижения тех целей, которые мы перед собой ставим. В СССР лет 30 назад, по весьма объективным экспертным оценкам, было не более 50 тыс. наркоманов - и это с учетом того, что в состав государства входили республики Средней Азии и Кавказа, где отношение к употреблению наркотиков издревле более лояльное.

"П.": Но ситуация в СССР была в известном смысле уникальная, она не может быть воссоздана вновь. Какими методами собирается действовать Госнаркоконтроль?

В.Ч.: Мы имеем реальный потенциал - кадровый, законодательный, материально-технический. Кроме того, у нас есть возможность привить в России опыт стран, которые на несколько десятилетий раньше нас столкнулись с проблемой угрожающего роста наркопреступности. Напомню, что в США уже более 30 лет действует Агентство по борьбе с наркотиками (DEA). Стратегия этого ведомства в известной степени акцентирована на создании внешнего барьера на путях проникновения наркотиков в США. Но в Америке - и я думаю, это не менее значимо, - большое внимание уделяется антинаркотической пропаганде. Один только федеральный бюджет тратит на нее $17 млрд. в год - в 10 раз больше, чем на содержание DEA, - а ведь есть еще всевозможные фонды, ресурсы штатов и отдельных муниципальных образований.

Результат налицо: в США удалось за последние 10-15 лет сократить число наркозависимых почти вдвое. А у нас в части пропаганды, безусловно, пробел. Эта деятельность разобщена, и даже небольшие, несопоставимые с американскими финансовые средства, предназначенные для профилактики, порой тратятся неэффективно.

"П.": Как вы относитесь к таким методам снижения уровня наркопреступности, как легализация легких наркотиков и "заместительная" терапия? Или вы сторонник жестких мер?

В.Ч.: В России, по данным экспертов-медиков, употребление легких наркотиков, как правило, лишь фаза вовлечения в потребление более тяжелых. В нашей стране было бы просто безответственно инициировать легализацию или даже относиться нейтрально к подобным инициативам. Экспериментировать на сотнях тысяч живых людей мы не вправе.

Что касается "заместительной" терапии (она сейчас применяется в Скандинавии, Центральной Европе и даже по соседству с Россией - в Казахстане), фактически этот метод состоит в вытеснении одного наркотика другим. Метадон, который используют для лечения героиновой зависимости, включен во все списки наркотиков, утвержденных международными конвенциями.

Однако я бы хотел подчеркнуть, что и эту инициативу, и многие другие предлагаемые сегодня способы реабилитации наркозависимых мы готовы рассматривать как заслуживающие изучения. Отторгать их безоглядно нельзя.

"П.": Скандал, связанный с уголовными делами о нелегальном обороте препарата кетамина, уже можно считать исчерпанным. Но все-таки, какими вам видятся его причины и что делать с теми, кто стал фигурантом этих дел?

В.Ч.: Я готов не просто объяснить эту ситуацию - я готов даже объясниться. С одной стороны, хранение и использование кетамина, то есть психотропного средства, оборот которого ограничен и жестко контролируется, подпадает под действие соответствующей статьи УК. Госнаркоконтроль - орган исполнительной власти, и, если мы не исполняем закон в том виде, в каком он существует сегодня, это прямой произвол. С другой стороны, законодательная база оказалась малоподвижной, и непонятно, почему регулирующие эту сферу ведомства, зная об установившейся практике использования кетамина, не приняли соответствующие меры ранее. Ведь это можно было сделать несколько лет назад.

Наконец, последовательность наших действий была выстроена не совсем логично. Мы выявили типичные нарушения и понимаем, что они - следствие не только действий отдельных людей, но и изъянов регулирования. Значит, надо сначала заявить об этом во всеуслышание и только потом принимать более жесткие меры. Зато позиция наших оппонентов была не просто логичной, а провокационной. Говорить, что всего 0,01% наркоманов используют кетамин и поэтому наши действия не оправданны, - это безнравственно. Можно просто посчитать, сколько человек скрывается за этой цифрой, если 100% - как минимум 3,5 млн.

Что касается судьбы возбужденных в отношении ветеринаров уголовных дел, то я думаю, что теперь, после издания приказа о включении кетамина в список разрешенных ветеринарией препаратов и приведения в порядок положения дел в клиниках, мы в каждом конкретном деле найдем правильное решение. Которое и букве закона будет соответствовать, и не будет превышать степени общественной опасности правонарушения.