Александр БУДБЕРГ, "МК", 20 февраля

В январе самым сенсационным экономическим событием стала продажа компании "Северная нефть". Новый владелец - "Роснефть" - выложил за нее сумму, которую не предполагал ни один из экспертов. Больше всех денег получил владелец контрольного пакета "Северной нефти", бывший замминистра финансов Андрей Вавилов, который собирается уйти из бизнеса.

- Андрей Петрович, сделка по продаже компании "Северная нефть" стала сенсацией января. Не могли бы вы сказать, завершена она и какова ее сумма?

- Сделка в стадии завершения. Осталось техническое выполнение договоренностей. Что касается суммы и основных параметров, то все уже известно и меняться не будет. "Северная нефть" продана за 600 миллионов долларов.

- Каким образом определялась стоимость?

- Запасы нефти, принадлежащие "Северной нефти", оцениваются порядка 1 млрд. 360 млн. долларов. Но большую часть стоимости "съедают" так называемые "российские риски". Международный аудит посчитал, что, учитывая этот фактор, компания стоит 750-800 миллионов. "Северная нефть" имела около 150-160 миллионов долларов долга, поэтому окончательная стоимость исчислялась с вычетом этой суммы. Получилось, что окончательная цена - 600 миллионов.

Если мы сравним разные компании, выделив стоимость запасов, то можно сказать, что наши показатели - приблизительно в 80 центов за баррель - ниже, чем у "ЮКОСа" или "Сибнефти", но такие, как у других крупных нефтяных компаний. Качество работы у нас не хуже по всем показателям: темпам роста, инвестиционной активности, инфраструктуре. Поэтому можно сказать, что цена абсолютно рыночная.

- Говорят, что три года назад Роман Абрамович хотел купить у вас "Северную нефть" за сумму в десять раз меньшую, чем сейчас объявлено?

- Был такой случай. Предлагали 90 миллионов долларов, но акциями "Сибнефти". А если заплатить наличными, то больше 60 миллионов не давали.

- Как шел торг?

- Довольно просто. Я не соглашался и говорил: как же 60 - у нас годовая прибыль примерно оценивается в 40. Тогда руководители "Сибнефти" ответили, что мне не продержаться и года. Поэтому от этой прибыли я смогу получить максимум половину. Я, естественно, отказался и продержался слегка подольше.

Потом, правда, были кое-какие сигналы: давай миллионов за двести, не хочешь? Я ответил - не хочу, на этом и расстались.

- Вы три года были председателем совета директоров "Северной нефти"?

- Четыре. Но проект реально продолжался три года. "Северная нефть" вначале была практически банкротом и никому не была нужна. Это когда уже мы начали ее развивать, выяснилось, что она неплохая компания. Посмотрите, объем добычи в 98-м году - 635 тысяч тонн, в 2002-м - почти полтора миллиона, в 2003-м - около двух с половиной.

Естественно, рост добычи определялся теми инвестициями, которые мы делали. Мы достигли роста производства в четыре раза, инвестировав за этот период 200 миллионов долларов при прибыли в 80 миллионов.

- Вы начали строить трубопровод от месторождения "Вал Гамбурцева"?

- Там уже все построено - трубопровод, необходимая инфраструктура. Если в 99-м мы представляли собой небольшой набор каких-то скважин с лицензиями, то сейчас у нас фактически законченный цикл: начиная от скважины и заканчивая сдачей нефти в трубопроводы "Транснефти". Все, что необходимо для работы, для освоения новых месторождений, у "Северной нефти" есть.

Я думаю, что проект строительства в Орловской области перерабатывающего завода тоже будет завершен. Проект принимался из экономических соображений. И раз он должен принести деньги, не думаю, что от него будут отказываться.

- А менеджмент "Северной нефти" останется на своих местах?

- Пока руководители получили варианты договоров от новых владельцев. Насколько я знаю, им сохранены все условия, которые были раньше. Сейчас они эти условия рассматривают.

- Компания "Роснефть" тратит на покупку вашей бывшей компании деньги, которые были найдены для аукциона по "Славнефти", или переговоры начались раньше?

- Переговоры начались еще несколько месяцев назад. Мне поступили вполне конкретные предложения, и я размышлял над ними. А на "Славнефть" они, по-моему, собирались потратить существенно больше. Объявлялась же цифра порядка трех миллиардов долларов.

- Если сравнивать активы, "Славнефть" значительно крупнее, чем "Северная нефть"?

- Я сам не оценивал, но мне сказали, что если оценивать стоимость запасов по ценам, которые применялись в случае нашей сделки, то стоимость запаса "Славнефти" недооценена в восемь раз.

- Но ведь в "Славнефти" существуют значительные перерабатывающие мощности, которых не было в вашей компании. Какую бы вы цену за "Славнефть" считали справедливой?

- Я бы считал - порядка шести миллиардов долларов.

- То есть вы бы взялись продать в три раза лучше, чем правительство?

- В общем, да.

- Постоянные конфликты и судебные споры вокруг месторождения "Вал Гамбурцева" оценивались "Роснефтью" как значительный риск?

- Нет. Юристы разбирались в этой ситуации. И если отвлечься от пиара, от давления, которое было через газеты, то общее заключение - наша позиция выигрышная. И даже не слишком принципиальные судьи повлиять на это не могут.

- То есть новых владельцев "Северной нефти" не напугало открытое письмо крупнейших нефтяных компаний о том, что сделку с продажей будут считать незаконной?

- Если бы они испугались, то не заплатили бы 600 миллионов.

- Как вы оцениваете - нефтяные олигархи, которые сообща боролись против вас последние несколько лет, по-прежнему останутся вашими личными врагами или теперь все в прошлом?

- Принципиальных врагов и не было. Все, что было, - это бизнес, ничего личного, возможно, за исключением Вагита Алекперова. Для него наши споры, по-моему, начали носить именно личный характер. Что, в общем-то, неудивительно. Ведь "Лукойл" превратился не только в миноритарного акционера "Северной нефти", но и в "миноритарного" пользователя недр в том регионе, который он считал просто своей собственностью (Тимано-Печорский район. - А.Б.).

То письмо, о котором вы говорите, наверняка было подписано всеми не из-за того, что есть надежда добиться бизнес-результатов, а из жалости к Алекперову. Понятно - попал парень. Давайте сейчас поддержим его, а потом, может быть, что-нибудь попросим у него. И уже без всяких личных обид могу сказать - вовсе не я виновен в неудачах "ЛУКойла". Я абсолютно уверен, что капитализацию этой компании можно поднять в 2,5 раза всего за год.

- И чем вы собираетесь заняться сейчас?

- Просто бизнес мне не очень интересен. В каком-то смысле весь проект с "Северной нефтью" был демонстрацией того, чего можно достигнуть в короткие сроки и при правильном менеджменте. Поэтому если говорить о деловых предложениях, то они должны быть с каким-то вызовом, особенным интересом.

- То есть, в отличие от одного известного руководителя крупнейшей энергетической монополии, малый бизнес вас не интересует и пойти работать главным на бензоколонке не хотите?

- Абсолютно.

- Будете выполнять обязанности сенатора?

- Конечно. Более того, я прописался в Пензу, чтобы именно там заплатить налоги со своих доходов в нынешнем году. Губернатор Пензенской области был очень приятно удивлен, когда увидел, сколько налогов он получит с меня в будущем апреле.

- Можно считать, что после этой сделки вы являетесь одним из самых богатых людей в России?

- Если говорить не об активах, а именно о деньгах, находящихся на личных счетах внутри России, которые заявлены и из которых будет уплачен подоходный налог, то это абсолютно точно. Насколько я знаю из интервью Букаева, самый большой годовой доход, который был объявлен за последнее время, - 75 миллионов долларов. У меня где-то на порядок больше.

- Во что вложите деньги, полученные у "Роснефти"?

- Я их уже подарил на день рождения жене.

- Сейчас, когда вы ушли из бизнеса, то наверняка можете более свободно говорить о властях. Как вы считаете, правительство успешно использовало прошедшие три года, которые были чрезвычайно благоприятны с точки зрения нефтяной конъюнктуры?

- Конечно, ожидание реформ, которое было три года назад, не совпало с реальным результатом. Причем сильно. По показателям вроде бы все красиво - и доходы выросли, и пенсии, и рост некоторый сохраняется. Но мы же знаем, что все это держится на ценах на нефть. Инвестиционных механизмов нет, налоговая реформа не завершена. Многие вещи, которые кажутся чисто техническими, но на самом деле чрезвычайно важны, так и не сделаны. Жизнь меняется, и развиваться без них будет просто невозможно. Впрочем, правительство и заявило, что никаких прорывов у нас не будет. И с этим его заявлением - что прорывов не будет - я согласен.

- Как вы полагаете, цены на нефть упадут?

- Трудно давать прогнозы. Большинство экспертов считает, что после окончания войны в Ираке, которая скорее всего будет, цены снизятся. Насколько - можно только гадать. Минимальная оценка - 10 долларов за баррель. Хотя такое, думаю, может быть только на короткий срок.

- И что тогда будет с российской экономикой?

- Когда есть много денег, тогда многие недочеты не видны. Вроде бы и собираемость налогов улучшается, и администрирование, и все такое прочее, и компании вроде бы платят больше в бюджет. Но, как только ты им обрезаешь сверхприбыль, все схемы по укрывательству налогов моментально вернутся. Какие статьи расходов будут "резать" прежде всего? Инвестиции и налоги. Собственные доходы же "режут" в последнюю очередь. Это святое. Поэтому я предполагаю: как только упадут цены на нефть, инвестиционная деятельность будет обеспечена по самому минимуму, а налоги вновь будут скрываться по максимуму. Ситуация за последние три года принципиально не поменялась. И в этом самый большой провал правительства.